34 ступень. Ана Чи

назвать привлекательным в привычном смысле этого слова, но что-то в нем притягивало взгляд. Возможно, свою лепту внес его весьма экстравагантный наряд. Клиника не заставляла своих постояльцев носить то, что я обычно видел в фильмах про психиатрические больницы, утверждая, что человек привыкал к своей одежде и во время процесса лечения чувствовал себя более комфортно, находясь в том, что он носил в повседневной жизни. В то время как я сидел в темно-синих джинсах и белом поло, Ларс, судя по всему, чувствовал связь с окружающим миром через свою ярко-красную рубашку с широкими длинными воланами вместо рукавов, и, хоть я был не силен в вопросах моды и стиля, она скорее напоминала мне блузу. Его выбор брюк был не менее необычным – на нем были черные кожаные штаны, расклешенные к низу, из-под которых едва выглядывали острые носы ботинок. Наверняка для этой обуви существовало иное, более точное, название, о котором я и не догадывался. Он сидел, закинув ногу на ногу и сложив обе руки на коленях, демонстрируя несколько крупных колец с камнями красного и зеленого цветов, которые, я был убежден, не были драгоценными.

      Вопреки своему эпатажному внешнему виду и разговорчивости в начале сессии, Ларс вел себя тихо и лишь понимающе кивал, пока другие пациенты делились своими «дружескими секретами». Так же, как и на предыдущих сессиях, я по-прежнему не испытывал желания делиться с группой, и дело было даже не в том, что я не хотел признавать свою болезнь. Скорее мне попросту было нечего рассказать, потому что пока что в Тихой Долине со мной не произошло ничего, что можно было бы считать стоящим внимания. Конечно, я понимал, что суть терапии заключалась в ином. Мы должны были делиться не только актуальными событиями, но и вещами, которые привели нас сюда, но к этому я не был готов.

      Пообедав курицей с овощами и рисом, я принял свои лекарства и направился в комнату, решив начать читать книгу, которую накануне одолжил в библиотеке. Как выяснилось, выбор художественных книг с зелеными и желтыми точками, относящимися к доступной мне категории литературы, был весьма скуден. В связи с этим я выбрал антологию японской живописи, повествующую о развитии данного вида искусства с периода Эдо по и современность. Моим основным мотивом при выборе не был интерес к культуре, в частности к японской живописи, а скорее то, что мне показалось, что именно эта книга могла бы помочь мне быстрее засыпать по ночам. Открыв ее на первой странице, я ощутил неподдельную грусть. Кто-то наверняка потратил долгие годы жизни, собирая материал на длинных пятьсот страниц и воплощая свои идеи в жизнь, и все для того, чтобы какой-то недалекий человек, находящийся в психиатрической клинике, использовал ее в качестве снотворного.

      В пятницу была запланирована моя первая встреча с семьей. Я бы не сказал, что как-то особенно ждал этого момента. Во-первых, мы виделись в этот понедельник, когда моя мать и отец привезли меня в Тихую Долину. В обычной жизни мы могли не видеться месяцами, и это не казалось странным, ведь в конце концов, они жили за городом, и в моем