34 ступень. Ана Чи

Из всех членов семьи у нас с ней были наиболее близкие отношения или, может, она просто была способна закрывать глаза на мои чудаковатости немного чаще остальных. Раньше человеком, видевшим во мне особенность вместо отклонения, была моя сестра, но это, несомненно, теперь было в далеком и невозвратном прошлом.

      Крепко меня обняв, моя мать достала из багажника спортивную сумку и передала ее мне, сообщив, что там были «необходимые вещи до ее следующего посещения». В соответствии с правилами Тихой Долины, все, что было передано пациентам семьей, было обязано пройти досмотр. Оставив сумку на рецепции, я вернулся на улицу, и мы начали нашу неспешную и молчаливую прогулку по вымощенной тропинке, ведущей в небольшой парк, прилегающий к территории клиники. Все это время моя мать держала меня за локоть, плотно прижимаясь ко мне своим телом, но не поднимая глаз. Я знал, что рано или поздно одному из нас придется заговорить, но я был благодарен ей за эти минуты тишины, когда она просто была рядом.

      – Как твои дела? – спросила она, когда мы наконец остановились и сели на одну из деревянных скамеек. Ее голос показался мне уставшим, но, возможно, это была лишь подавляемая грусть.

      – Неплохо, – спешно ответил я, не особо задумываясь над вопросом.

      – Я знаю… – Она остановилась на мгновение, будто продумывая, что ей стоило сказать дальше, но, посмотрев на нее, я увидел, что она изо всех сил сдерживала слезы. – Я знаю, что это не лучшее решение, но это лучшее заведение, которое мы смогли найти. – Она положила руку мне на колено и отвернулась в сторону.

      – Мам, – я приобнял ее за плечи, – я знаю, что это было самым разумным решением в данной ситуации. На самом деле, здесь есть все необходимое. У нас есть библиотека с приличным выбором книг и, посмотри, я даже немного поправился за эти несколько дней. – Стараясь натянуть улыбку, я похлопал себя по животу, хоть и понимал всю нелепость собственной лжи.

      – Патрик, я лишь хочу, чтобы тебе стало лучше. – Увидев ее взгляд, в котором любовь была перемешена с тем, что напоминало жалость, я вдруг вспомнил, почему не делился с ней своими проблемами.

      Она была добрым и понимающим человеком, более того, она была сильной, но каждый раз, когда я видел этот взгляд, что-то внутри меня надламывалось и заставляло уходить в себя, туда, где я не мог причинить другим боль. Все еще обнимая ее за плечи, я пытался вспомнить, когда в последний раз стал причиной улыбки на ее лице. Когда мне в последний раз удалось стать причиной ее гордости? Конечно, я не мог быть уверен, что хотя бы раз вызвал в ней это чувство.

      – Мне будет лучше. Вот увидишь, к Рождеству я уже буду совсем здоров.

      Мой тон был решительным, хоть мы оба и знали, что мое состояние было немного сложнее, чем перелом руки или сезонная простуда. В лучшем случае я бы провел остаток своей жизни на таблетках и под пристальным контролем моего окружения и врачей. В худшем – я бы остался вечным постояльцем Тихой Долины или, и это я боялся даже представить, когда