34 ступень. Ана Чи

привыкание, запрещены на территории клиники, – добавил я с несмелой улыбкой. После первой затяжки сигарета утратила свой эффект и больше не приносила ничего, кроме желания прополоскать горло.

      – Все верно, это так, – утвердительно произнес Варна, кивнув головой.

      – Но разве сигареты не относятся к этой категории? – Я не уступал своих позиций.

      – Вы правы, Патрик, вы, несомненно, правы, но если бы мы запретили абсолютно все, вредящее здоровью и вызывающее привыкание, то нам бы пришлось запретить… – Он сделал небольшую паузу, будто ожидая, что я закончу его предложение, но спустя мгновение решил договорить: – То нам бы пришлось запретить жизнь.

      После этого доктор Варна рассмеялся, и я понял его шутку, но она не показалась мне такой уж остроумной. Его юмор во многом походил на одолженную им сигарету. – В голове его идея звучала остроумнее, но в реальности оставляла не более, чем легкое послевкусие разочарования.

      После разговора с доктором я отправился на обед, затем принял очередную дозу лекарств, которая, как мне было вежливо объяснено медсестрой, выдавалась только по средам и субботам, и неспешно удалился в свою комнату для отдыха. Проснувшись спустя час, я решил, что мне все же стоило взять в библиотеке какую-нибудь книгу, хоть я и не мог быть уверен, что вообще имел возможность пользоваться подобной привилегией. Возможно, мне разрешили бы взять незамысловатый роман со счастливым концом или же что-нибудь из раздела биографий. К моему удивлению, Лары не оказалось в библиотеке, и это меня огорчило. Мне не хотелось думать, почему ее отсутствие вообще вызывало у меня какие-либо эмоции. Ощущение от подобных мыслей было странным и противоестественным, и я изо всех сил намеривался заменить их любыми отвлеченными идеями. Привязанность не была частью моего нормального мира, так почему же я должен был начинать заботиться о ком-то здесь, – раздалось в моей голове озадаченным эхо.

      Засыпая, я пытался заговорить с Тобой, но так и не услышал Твой голос. Я не отличался особым умом, но понимал, что мои лекарства были направлены именно на то, чтобы я перестал Тебя слышать. Что ж, – думал я, – возможно, спустя время, мне удастся убедить себя в том, что все это было лишь болезнью, хоть в это и было бы трудно поверить. Последняя мысль, промелькнувшая в моем сознании, погружающемся в темноту, покинутую сновидениями и мечтами, было то, что Тихая Долина должна была быть поистине хорошей клиникой, если мне потребовалось всего лишь несколько дней для того, чтобы начать допускать возможность того, что Тебя была способна убить пара пилюль.

      Четверг был более богат на эмоции и новые впечатления. Вероятно, виной тому была групповая сессия и количество людей, которые в тот день решили поделиться своими мыслями. Я вновь увидел Лару, сидящую через несколько стульев от меня, но в этот раз за все время она не произнесла ни слова. Вместо этого значительную часть времени заняли высказывания, или как мы называли это здесь, «дружеские секреты» Дори, молодой женщины, ежедневно носящей