Остров Проклятых. Деннис Лихэйн

спросил Тедди.

      – Глен. Глен Майга.

      – О’кей, Глен. Вы были на посту всю ночь?

      – Ну да.

      – Глен, – с напором сказал Тедди.

      – Чё? – Санитар оторвал взгляд от ногтя, из-под которого выковыривал грязь.

      – Как на духу?

      Глен посмотрел на Коули, потом снова на пристава.

      – Всю ночь.

      – Глен, я жду.

      Под пристальным взглядом Тедди у санитара расширились зрачки, и наконец он выдавил из себя:

      – В туалет разок сходил.

      Коули всем телом подался вперед:

      – Кто вас заменил?

      – Я только отлить, сэр. По-быстрому. Извиняюсь.

      – И долго вы отсутствовали? – спросил Тедди.

      Глен повел плечами:

      – Минуту. Не больше.

      – Минуту. Вы уверены?

      – Я же не верблюд.

      – Не спорю.

      – Зашел-вышел.

      – Вы нарушили протокол, – снова вмешался Коули. – Господи.

      – Да, сэр. Я…

      – Сколько было на часах? – спросил Тедди.

      – Одиннадцать тридцать. Около того. – Страх Глена перед главврачом перерастал в неприязнь к Тедди. Еще пара вопросов – и дело кончится откровенной враждебностью.

      – Спасибо, Глен. – Кивком Тедди дал понять партнеру, что пришла его очередь.

      – В одиннадцать тридцать или около того игра в покер была в разгаре? – вступил Чак.

      Несколько голов повернулись друг к другу, потом к Чаку, затем какой-то негр кивнул, а за ним закивали и остальные.

      – Кто еще играл в карты в это время?

      Четыре негра и один белый подняли руки.

      Чак сосредоточился на самом активном, на том, который первым кивнул и первым поднял руку. Такой сбитый толстячок, чья бритая голова сияла в лучах света.

      – Имя?

      – Трей, сэр. Трей Вашингтон.

      – Где вы все сидели, Трей?

      Толстячок ткнул пальцем в пол:

      – Примерно здесь. В центре комнаты. Лестница была прямо перед нами. И обе двери, передняя и задняя, просматривались.

      Чак встал рядом, чтобы удостовериться, хорошо ли видны обе двери и лестница.

      – Да, все видно.

      Трей понизил голос:

      – Сэр, вы вот все про пациентов. А врачи, сестры? Они нас недолюбливают. Вот в карты играть не дают. Ежели кто идет, то сразу хватайся за швабру.

      Чак улыбнулся:

      – И как, успеваете?

      – Молнию видали?

      – Ну?

      – Против меня со шваброй она тихоход.

      Санитары покатились со смеху, двое негров тыкали пальцами соседей в бока, даже медсестре Марино не удалось скрыть улыбки. Тут-то Тедди и понял, что, пока они здесь, Чаку отведена роль доброго следователя. Он умел находить с людьми общий язык вне зависимости от их социальной принадлежности, цвета кожи и языка. Непонятно, как они там в Сиэтле его отпустили, даже при подружке-японке.

      Тедди же был такой бычок. Те, кто принимал его таким, как это было на фронте, довольно быстро становились его корешами. Но поначалу чувствовалось напряжение.

      – Ну все, все. – Чак поднял руку,