Остров Проклятых. Деннис Лихэйн

маслами и припудривая тальком.

      – А вы?.. – протянул Тедди.

      – Мой коллега, – подал голос Коули. – Доктор Джеремайя Нэринг.

      Мужчина моргнул в знак подтверждения, однако не протянул руки, поэтому не сделали этого и гости.

      – Просто любопытно, – сказал Нэринг, когда они сели слева от него.

      – Ради бога, – отозвался Тедди.

      – Почему вы не пьете? Разве в вашей среде не склонны к возлияниям?

      Взяв у Коули стакан, Тедди встал и прошелся к книжным полкам справа от камина.

      – Пожалуй, – ответил он. – А в вашей?

      – Простите?

      – В вашей среде? – уточнил Тедди. – Только и слышишь, как поддают врачи.

      – Я не замечал.

      – Может, не очень приглядывались?

      – Я не вполне вас понимаю.

      – У вас в стакане что, холодный чай?

      Отвернувшись от книг, Тедди наблюдал за тем, как Нэринг взглянул на свой стакан, и его мягкие губы тронула улыбка.

      – Отлично, пристав. У вас превосходно развит защитный механизм. Вы, наверное, мастер допросов.

      Тедди, отметив про себя, что у Коули на книжных полках, по крайней мере в этой комнате, не так уж много медицинской литературы, отрицательно покачал головой. Главным образом романы, несколько тоненьких книжечек, вероятно стихов, а также много биографий и книг по истории.

      – Действительно мастер? – спросил Нэринг.

      – Я федеральный пристав. Наша задача – доставить человека. А вопросы ему задают другие.

      – Я о «допросах», а вы мне о «вопросах». Да, пристав, у вас в самом деле потрясающая защитная реакция. – Он постучал о столик донышком стакана с виски, словно аплодируя. – В мужчинах, склонных к насилию, есть что-то интригующее.

      – В каких мужчинах? – Тедди подошел ближе и устремил взгляд на человечка в кресле-качалке, погромыхивая кубиками льда в стакане.

      Нэринг, откинув голову назад, пригубил свой скотч.

      – Склонных к насилию.

      – Не слишком ли смелое предположение, док? – сказал Чак.

      Таким откровенно раздраженным Тедди его еще не видел.

      – Предположение? Это не предположение.

      Тедди еще разок встряхнул стакан со льдом, прежде чем его осушить. У левого глаза Нэринга пульсировала жилка. Тедди сел со словами:

      – Не могу не согласиться с моим напарником.

      – Не-е-ет. – Односложное слово Нэринг превратил в три. – Я вас назвал мужчинами, склонными к насилию. А это не то же самое, что обвинить вас в насилии.

      Тедди встретил его заявление широкой улыбкой.

      – Просветите нас.

      За их спинами Коули поставил пластинку на диск проигрывателя, послышался скрип иглы, а затем отдельные щелчки и шипение, напомнившие Тедди звуки в трубке мертвого телефона. А дальше – бальзам для слуха – звуки струнных и фортепьяно. Какая-то классика, определил Тедди. Что-то прусское. Вспомнились кафешки за границей, а также коллекция пластинок в кабинете помощника коменданта Дахау, одну из которых он слушал, когда выстрелил себе в рот. Офицер