Обрывок реки. Геннадий Гор

поп, – предсказано, что антихрист будет высок, а я не высок.

      – Где же это сказано? – спрашивает Лука.

      – Там, в одной книге. Вы ее не знаете.

      – Раз я говорю, что ты антихрист, – говорит Петр Петухов, – то значит, ты антихрист. А то будет плохо.

      – Скажи, что ты антихрист, ну скажи, что тебе стоит, – уговаривал один кулак.

      – Ну, я антихрист, – говорит поп.

      – Ах, ты антихрист, – кричит Петр Петухов, – бей антихриста!

      И бьет антихриста.

      «Что же это такое, – думает сын попа, – где же историческая точность?»

      И кричит:

      – Где же историческая точность? На Тайной вечере совсем не было этого!

      – Бей антихриста! – кричат двенадцать кулаков и бьют попа.

      – Это не по правилу, – вмешивается сын попа, – нужно соблюдать историческую точность.

      – Хватит, – говорит один кулак. – Хорошего понемножку.

      – Хорошего понемножку, – соглашаются остальные. И перестают бить.

      Поп сидит, опустив глаза вниз, слезы капают ему на грудь. Он плачет.

      – Прости, батя, – говорит Лука.

      – Мы больше не будем, – говорят остальные.

      – Бог простит, – говорит поп.

      – Мы пошутили, – говорят кулаки.

      Они пошутили.

      Глава девятая

      Товарищ Молодцев – это не просто две руки и одна голова, это голова Молодцева, это руки Молодцева!

      И у него есть свое увлечение. В бытность свою в Ленинграде он состоял в ИЗОРАМ.

      Злые языки говорили, что кисть и краски для него дороже общественной работы. Кисть и краски, но он отвечал, что кисть и краски тоже общественная работа. И злым языкам ничего не оставалось, как прикусить себе свои языки.

      Но вот он доброволец. Один из двадцати пяти тысяч он едет туда, где живопись если и существует, то в виде икон и кулацких вывесок.

      Он едет.

      И товарищи, провожающие его, посмеиваются над ним.

      – А у нас скоро выставка. Отложи отъезд. Будешь участвовать.

      – А ты кисти с собой не бери. Будешь писать коровьим хвостом. Куда эффектнее.

      – На кого ты покидаешь ИЗОРАМ?

      – Ничего, – отвечал Молодцев. – Мы создадим ИЗО крестьянской молодежи. Не подкузьмим.

      – Как же оно будет называться? – спрашивают его приятели. – ИЗОКРЕМ? Название говорит само за себя. Чем же вы будете писать: кремом, сметаной?

      – Сметаной, – ответил товарищ Молодцев и уехал.

      И вот наступил день, когда можно было начинать. Запашка и сев закончены. Вечерами остается свободное время. И среди кружков травосеяния, политического момента, животноводства, пчеловодства возникает новый кружок: ИЗО.

      Парни держат в руках кисти и карандаши уверенно, как лопаты. Но лопаты есть лопаты, а карандаши есть карандаши. И Молодцев показывает, как нужно держать карандаши.

      Он приносит гипсовую фигуру Венеры – остаток барского имущества – и ставит ее на стол. Парни смотрят на нее с насмешкой.

      – Почему же она в голом виде? – спрашивают они.

      И Молодцев отвечает. Он рассказывает