Обрывок реки. Геннадий Гор

мечтает. Вот дворец ее славы, слуги и почести. Достаточно пожелать, и желание исполнится.

      И балы, балы, балы…

      Но сын прерывает ее мечты.

      – Маман, – говорит он, – наши крестьяне организовали колхоз. Ты знаешь, что такое колхоз?

      – Такого слова не существует, – говорит мать, – следовательно, они не могли создать того, чего нет. То, чего нет, может создать только Бог.

      – Нет, такое слово есть, – говорит сын, – я слышал. И видел.

      – Такого слова нет.

      – Есть.

      – Нету.

      – Есть.

      – В таком случае принеси мне словарь. Если мы найдем это слово, значит, оно есть. Но его нету.

      Сын долго роется в своих книгах, наконец приносит старый пожелтевший словарь на букву «К». И они ищут.

      – Кол. Колода. Колпак. Колхоза нет, – говорит мать.

      – Нету, – говорит сын.

      Но вот он вышел во двор, и что же – это был не двор, а тень двора. Деревья – не деревья, тени. Трава – не трава, тень. Даже река была не река и не речка и не тень реки, а тень речки.

      – Везде одни тени, и потому я пойду в дом, – говорит сын. Но вместо дома он находит тень.

      «Это ничего, – думает он, – раз есть тень дома, значит, есть и дом».

      Но там вместо вещей стоят тени. На столе тень колбасы, на стуле тень матери. Он смотрит на себя, но вместо себя видит тень.

      «А где же я?» – думает он.

      А где же он?

      «Но раз меня нет, – думает он, – то это думаю не я, а думает моя тень».

      Но раз его нет, то это думает не он, а думает его тень.

      «Но разве тень думает? – думает он. – Тень не думает. Следовательно, я не думаю».

      Следовательно, он не думает. И как доказывают теорему, так он доказывает, что его нет.

      – Меня нет, – говорит он.

      Его нет.

      И вот тень сидит на берегу реки и ловит рыбу. На берегу бежит тень реки. На песке растет тень травы. А на траве лежит тень рыбы.

      «Кого же я напоминаю?» – думает тень.

      Кого же она напоминает?

      «Я напоминаю свою тень», – думает тень.

      Но у тени нет тени.

      «Следовательно, я никого не напоминаю».

      Следовательно, она никого не напоминает.

      Глава шестая

      Веселый ветер весны!

      Дул ветер социалистического соревнования.

      Утром вышла стенная газета «Голос колхоза». Это был голос еще не вспаханных полей, крик огородов, насмешка садов, голос молодежи и Молодцева, призыв к наступлению.

      Тотчас же изба-читальня наполнилась народом, десятки читающих глаз, сотни ушей, приготовившихся слушать. Газета живет. Она принимает вид Михаила Ковригина и громким Мишкиным голосом разговаривает с читателем. Грамотные и малограмотные читают сами, малограмотные стараются обогнать Мишку, прочитать раньше его. Их голоса сливаются с его голосом, и они читают хором:

      – Садовница Наталка Курочка вызывает на соревнование птичника Николая Яблоню.

      – Им нужно сначала поменяться фамилиями, – предлагает какой-то шутник. – От этого выиграет дело.

      Хохот следует за его словами.

      – Курочка на яблоне.

      – Зачем им менять фамилию, –