Женщина из Пятого округа. Дуглас Кеннеди

потолком. Тоже голубого цвета. Я скользнул взглядом вниз. На полу лежал голубой ковер. Я заставил себя приподняться и сесть. Кровать была двуспальная. Простыни – влажные от моего пота – отдавали голубизной. Махровое покрывало, в двух местах прожженное сигаретой, – голубое. Передняя спинка кровати обита нежно-голубой материей…

      Это что, запоздалый рецидив от ЛСД? Наказание за первый и единственный опыт баловства с галлюциногенами в восемьдесят втором?..

      У кровати стоял ночной столик. Не голубой. Все нормально. Значит, я не окончательно свихнулся. На столике бутылка воды и лекарства. Чуть дальше у стены небольшой письменный стол. И на нем лэптоп. Мой лэптоп. К столу был придвинут узкий металлический стул. С голубым сиденьем. О нет, только не это! Мои голубые джинсы и голубой свитер висели на спинке стула. В комнате имелся и маленький платяной шкаф – ламинированный под дерево, так же как и столы. Дверцы шкафа были открыты, на плечиках я увидел несколько пар брюк, рубашки и единственный пиджак, которые я забросил в чемодан пару дней назад, когда…

      Неужели это было два дня назад? Или, вернее, какое сегодня число? И как я оказался в этой голубой комнате? Если и был цвет, который я ненавидел, так это именно этот. И…

      Раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошел мужчина с подносом в руках. Его лицо показалось мне знакомым.

      – Bonjour, – сухо произнес он. – Voici le petit déjeuner[8].

      – Спасибо, – пробормотал я по-французски.

      – Мне сказали, что вам стало плохо.

      – В самом деле?

      Мужчина поставил поднос на кровать. Наконец я узнал его. Это дежурный портье, который послал меня в день приезда в тот отель…

      Нет, в этот отель. «Селект». Куда ты попросил таксиста привезти тебя вчера вечером, после того как…

      Все стало приобретать смысл.

      – Так записал Аднан.

      – Кто такой Аднан? – спросил я.

      – Ночной портье.

      – Я не помню, чтобы мы с ним встречались.

      – Но он, судя по всему, с вами встречался.

      – Я что, был совсем плох?

      – Ну, наверное, если не помните. Впрочем, это всего лишь мое предположение, ведь меня там не было. Врач, который вас осматривал, придет сегодня в пять. И тогда все прояснится. Но это зависит от того, будете ли вы здесь в это время. Я включил вам в счет и завтрашний день, monsieur, полагая, что в таком состоянии вам, скорее всего, захочется задержаться в этом номере. К сожалению, вашу кредитную карту не приняли. Недостаточно средств.

      Меня это не удивило. Моя «Visa» была исчерпана, в отеле я регистрировался, зная, что мне удастся выжать из нее кредит максимум на две ночи проживания, и погасить давно просроченную задолженность нечем. Но все равно эта новость меня встревожила. Потому что вернула к угнетающей мысли о безнадежности ситуации: все пошло наперекосяк, и вот теперь я, словно потерпевший кораблекрушение, выброшен на мель убогого отеля, далеко от дома…

      Но как ты можешь говорить о доме, когда его больше нет, когда его, как и

8

Доброе утро. Ваш завтрак.