Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

Снэйка и Питерса и пройти по ручью до места, где стрелок вышел на берег.

      – Дерьмо! – вдруг взорвался Питерс. – Эх ты! Головой надо соображать, а не задницей.

      – Что такое?

      – Как мы поступали после набегов на венагетов на проклятом острове? Что я вколачивал в ваши глупые головы каждый треклятый день?

      До него дошло.

      – Да. В воде не остается. Перед набегом мы всегда проверяли, есть ли путь к отступлению по реке или ручью.

      – Негодяй пошел по ручью. Поэтому ты ничего не нашел.

      – Да.

      – Пошли же.

      – Я проверю сам. Вас я больше не задерживаю.

      Он гневно взглянул на меня, обернулся, проверяя, не слышит ли Снэйк:

      – В чем дело, Гаррет? Что-то ты темнишь, я не первый раз замечаю.

      – Я не темню, я выполняю свою работу, как умею. Пока не доказано обратное, подозреваемые – все и никто. Не важно, хорошо я их знаю или нет.

      Он начинал злиться.

      – Перестаньте. Вы хотите, чтобы я выяснил, кто убивает старика? Кто из ваших парней? Никто и в то же время один из вас. Пока я не выведу негодяя на чистую воду, я буду вести себя с вами так же, как со всеми остальными. Даже если здесь не происходит ничего хуже воровства. Ясно?

      – Хочешь играть в одиночку? Что ж, ты профессионал. Я потерплю. Какое-то время потерплю.

      – Хорошо. Но выбора у вас нет. И нечего из себя выходить.

      Он прямо кипел от злости. Все они так. Все думают, что должны быть исключением из правил.

      Питерс стегнул лошадь и умчался прочь. Пускай сердится. Главное, убрался, остальное ерунда.

      13

      Вид у моей лошади был весьма недовольный. Я взял ее под уздцы и повел вдоль края леса. Если ничего не найду до границы поместья, пойду назад, к дальнему концу леса.

      Негодяй был хитер, но ограничен. Его мер предосторожности хватило бы, не появись у меня поводов для подозрения. Но они появились.

      Я нашел место, где всадник выехал из леса. Довольно близко от места падения Хокеса, но отсюда уже не видно. Расстояние между следами копыт показывало, что теперь он уже не так торопился. Значит, его не беспокоило, как объяснить свое присутствие на землях Стэнтнора. Поэтому я вновь занес Тайлера и Чейна в список подозреваемых. Их я еще не допросил.

      Надо будет опросить оставшихся в живых участников патруля, кто что говорил и делал до начала охоты. Может, удастся за что-нибудь зацепиться.

      В смелости убийце не откажешь. Он объехал холм, за которым устроил засаду, а потом направился к дому. Охотники за браконьерами в это время суетились вокруг Хокеса. Я потерял след. Покружил вокруг, пошарил там и сям, ничего. Дождик и холодный ветер победили мою профессиональную добросовестность. Я поехал к дому.

      Я прошел через музей, то бишь через главный холл, и собирался зайти к себе переодеться, как откуда ни возьмись выскочила Дженнифер. Девушка казалась более женственной, хрупкой и ранимой, чем обычно. Она была взволнована и испугана. Я остановился, хоть и не испытывал никакого желания видеть ее.

      – Сержант Хокес умер, – выпалила она. – Умер у меня