Седая оловянная печаль. Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа. Глен Кук

уж человеческая природа.

      – Я не любитель держать пари, но тут можно смело ставить на жадность. Кому-то не хватает его доли.

      – Такова уж человеческая природа.

      – Никто не пройдет мимо таких денег. Ни ты, ни я, ни даже святой. Думаю, ты копаешь в правильном направлении.

      – Беда в том, что мне никак не удается увязать все вместе. Если я найду вора – кстати, зачем воровать, когда тебя ожидает огромное наследство? – не станет ни на йоту ясней, кто убивает генерала. Для того, кто сокращает число наследников, это смысла не имеет. Ему, наоборот, надо, чтоб старик протянул подольше.

      – Что будет, если дочка сыграет в ящик раньше его?

      – Проклятье!

      Это же очень важно, а мне и в голову не приходило. Если все перейдет к служакам, ей надо держать ухо востро.

      – Странно, по их поведению не заподозришь, что они знают о происходящем. Похоже, они настроились жить себе поживать тихо-мирно. Они и не думают следить друг за другом, а я, пробыв там всего день, сразу заметил, что дело нечисто.

      – Вы, сыщики, дальше своего носа не видите.

      – Ты о чем?

      – Ведь они все старые товарищи. Кому-то одному взбрело на ум разбогатеть, перерезав остальных. Но кто же заподозрит своего старого кореша? Представь только, через что они прошли вместе.

      Он прав. У меня тоже такое в голове бы не уместилось. Нельзя вдруг перестать доверять старому товарищу, с которым провел бок о бок много лет. Невозможно вообразить, что он так изменился.

      – В конце концов, может, так оно и есть: трое умерли естественной смертью, а четверым надоели заведенные в доме порядки, и они ушли, наплевав на деньги.

      – А земля плоская и стоит на трех китах.

      – Ты пессимист.

      – Я реалист. Ты разуй глаза. На днях тридцатишестилетний мужик зарезал отца с матерью за то, что они не дали ему денег на бутылку. Такова жизнь, Гаррет. Люди – хуже самых жутких чудищ из ночных кошмаров. – Он усмехнулся. – Тебе еще повезло: никакой мистики – ни вампиров, ни оборотней, ни ведьм, ни колдунов, ни встающих из могил мертвецов. Всякая дрянь не путается под ногами.

      Я фыркнул. Такие штуки встречаются не на каждом шагу, но они тоже часть жизни, и рано или поздно приходится с ними сталкиваться. Лично меня чертовщина интересовала мало. Впрочем, мне еще не довелось иметь с ней дело.

      – Кажется, я видел привидение.

      – Чего?

      – Привидение. Я все время вижу женщину, которую никто не впускал в дом. Никто больше ее не видит. Если они не морочат меня, но, скорее всего, морочат.

      – Или тебе мерещится. Роскошная блондинка, верно?

      – Блондинка. Недурна.

      – Ты просто грезишь наяву.

      – Ну, со временем узнаем. Меня еще кое-что тревожит, но пока не могу выразить словами, что именно.

      – Пустяки, наверное.

      – Пустяки? Лучше мне вернуться туда.

      – У тебя есть с собой что-нибудь эдакое? Неприятно думать, что ты в окружении убийц – и не вооружен ничем, кроме зубов и ногтей.

      – Есть пара штучек.

      – Всегда