Штормовые времена. Мазо де ля Рош

доберемся туда как раз вовремя.

      – А как далеко мы сейчас от Ирландии?

      – Примерно в шестистах милях.

      – Как сейчас себя чувствует миссис Камерон?

      – Ах, падает от утомления.

      – А ее дочь?

      – Быстро уснула. Как ваш ребенок, бедная маленькая овечка! – Она бросила укоризненный взгляд на Аделину.

      – Мой брат очень хорошо присматривал за ребенком прошлой ночью, – сказала Аделина высокомерно, потому что всю ночь маленькой Августе не нашлось места в ее мыслях. – Говорите, быстро уснула? Она с няней?

      – С тем, что от няни осталось – эта женщина скорее мертва, чем жива. – Стюардесса стояла, балансируя подносом в противовес качке.

      – Боже милостивый! – воскликнула Аделина. – Что за жалкая компания.

      Она прошла по коридору к каюте няни и заглянула внутрь. В тусклом солнечном свете индианка и младенец выглядели одинаково слабыми и крошечными, но мирно спали. Аделина позвала стюардессу.

      – Уберите тазик, – приказала она тихо, но сердито. – Приведите все в порядок, но не шумите.

      Аделина отправилась в каюту миссис Камерон. Там было чисто, но бедная женщина лежала на койке, измученная очередным приступом морской болезни. Мэри сидела перед крошечным туалетным столиком, зачарованно глядя на себя в зеркало. Она не заметила, как отворилась дверь, и продолжала пристально вглядываться в отражение, а судно качало, и с каждым креном дверца шкафа то распахивалась настежь, то с грохотом захлопывалась. Аделина рассмеялась.

      – Ну и что ты о себе думаешь? – спросила она.

      – О, миссис Уайток, – отозвалась Мэри. – Я хорошенькая-прехорошенькая! Я путешествовала почти по всему миру и до сих пор об этом не знала.

      – Да уж, – заметила Аделина. – Странное время для открытия. Но если тебя это утешит, я рада, что ты так думаешь. Могу ли я чем-нибудь помочь твоей матери?

      – Она говорит, что ей несколько лучше. Она всего лишь хочет покоя.

      – Ты хоть немного поспала?

      – Да, немножко. Я не устала.

      – Ты лучшая путешественница, чем я. Тебе принесли завтрак?

      – Стюардесса очень добрая. Как и ваш брат. Он тоже такой смелый!

      – Что ж, я рада слышать. Я теперь пойду посмотрю, как дела у мальчиков.

      – Можно мне пойти с вами?

      – Оставайся с матерью.

      Шолто уже оправился от морской болезни. Он потягивал кофе и ел жесткое печенье, но был очень бледен. Конвей переодевался в сухую одежду.

      – О, Аделина! – воскликнул Шолто. – Лучше бы мы никогда не отправлялись в это плавание. Скорее всего, мы пойдем ко дну. Ах, как бы мне хотелось вернуться в Ирландию к маме, папе, Тимоти и всем остальным!

      – Чепуха, – сказала Аделина, садясь на край койки. – Через несколько дней ты будешь над этим смеяться. Вот, ешь свое печенье.

      Она взяла из его руки печенье, отломила кусочек и положила ему в рот. Мальчик расслабился, и она накормила его остатками печенья, словно младенца.

      Затем