Штормовые времена. Мазо де ля Рош

я готов продать, – проговорил Корриган.

      – А я нет! – закричала его жена. – Я требую, чтобы вы распаковали чемоданы и повесили картину обратно на стену!

      Она сбежала по лестнице, взялась за угол чемодана, все еще остававшийся в руках Питера, и потянула ремень, которым он был обвязан.

      Аделина слетела за ней. Завязалась борьба за чемодан. Аделина была сильнее, но Бриджит находилась вне себя от ярости. Протянув руку, она схватила одну из аккуратных кос Аделины и растрепала ее.

      – Нет, нет! Не надо! – воскликнул Филипп, в свою очередь сбегая по лестнице. – Я этого не потерплю. – Одной рукой он схватил Бриджит за запястье, а другой – старался заставить Аделину отпустить чемодан.

      Ренни Корт смотрел на все это и смеялся.

      – Будь добр, обуздай свою жену, – попросил Филипп Корригана.

      – Не смей меня и пальцем тронуть, Корри Корт! – закричала Бриджит.

      Он осторожно встал между ней и Аделиной.

      – Больше мы этого не потерпим, – сурово обратился Филипп к Аделине. – Скажи мне, в каком чемодане картина.

      Дрожащей рукой она указала на чемодан, который держал Питер.

      – Поставь, – приказал ему Филипп. Тот так и сделал.

      Филипп открыл чемодан – поверх остальных вещей лежала картина. Он вынул ее и передал Корригану.

      Из рамы с невинным удивлением выглянуло детское личико. Корриган с чрезвычайно мрачным видом перевел взгляд с него на Аделину и обратно.

      Ренни Корт кинул пронзительный взгляд в чемодан.

      – Вы когда-нибудь видели подобную роскошь! – воскликнул он. – Стоит ли удивляться, что она оставила меня банкротом. Посмотрите на золотые туалетные принадлежности, на соболиное манто. А вот и табакерка моего тестя! Будь я проклят, она прибрала и ее!

      – Он ее подарил, – коротко ответил Филипп.

      Он с окаменевшим лицом опустил крышку чемодана и застегнул ремень. Затем повернулся к Аделине, стоявшей как статуя, со стеком в руке.

      – Пойдем, – сказал Филипп. – Ты плохо поступила, взяв картину, но я должен сказать, что, по-моему, миссис Корт обошлась с тобой очень скверно.

      – Прощай, Корри, – сказала Аделина со слезами на глазах. – И да утешит тебя Господь в браке, ибо твоя жена – мегера, каких свет не видывал!

      Грациозным движением она повернулась к лошади. Филипп помог ей усесться на седло, ее отец вскочил на свою лошадь. Они обменялись неловкими прощаниями. Затем Аделина обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на Бриджит.

      – Прощай, Бидди Корт! – крикнула она. – Ты еще пожалеешь, что так обошлась со мной! Чтоб тебе пусто было, Бидди! Пусть северный ветер дует тебе с юга, а восточный – с запада, до тех пор, пока не снесет тебя туда, где тебе и место.

      Она взмахнула стеком и ускакала прочь, перекинув через плечо длинную каштановую косу.

      Старый Питер, громыхая сзади багажом, воскликнул:

      – Эх, это была неприличная выходка, а она не виновата, как и в тот день, когда ее нарисовал художник.

      Это был не последний их визит. Они посетили дом