Илиада. Сокращённая версия. Гомер

предложение: «Я по судну ходил, чтоб ударом волны не сорвало киль от бортов». Во-первых, сколько не ходи, волну этим не остановишь и не победишь. Во-вторых, «киль от бортов» сорвать невозможно, надо понимать, что такое киль и что такое борта судна, и что к чему крепится.

      Ещё пример:

      (Одиссея, 11:300)

      Κάστορά θ' ἱππόδαμον καὶ πὺξ ἀγαθὸν Πολυδεύκεα, 

      Шуйский:

      300.   Кастора-конника и Полидевка, бойца на кулачки;

      Слово «πὺξ» переводится как «кулачный боец». Но «боец на кулачки» – это что-то народно-деревенское. К тому же использование неправильного ударения только усугубляет ситуацию.

      Подобных примеров «неправильного» русского языка в переводе Шуйского так много, что можно написать об этом отдельную книгу. Поэтому даже неважно, насколько хорошо он владел древнегреческим, если русский язык его перевода зачастую просто безграмотен.

      Я могу предложить только одно оправдание такому переводу на русский язык. Вероятно, Шуйский очень торопился закончить свой перевод и издать его. Возможно, именно потому, что знал о готовом переводе Вересаева. Но это всего лишь моё предположение, чтобы оправдать такую небрежность переводчика к языку, на который он делает перевод.

      Надо ли читать перевод Шуйского? Для специалистов, занимающихся переводами, безусловно надо, и даже необходимо! Его нужно изучать, чтобы не повторять подобных ошибок. Я бы даже сделал обязательным его преподавание и разбор на кафедрах переводчиков. Только так современные переводчики научатся трепетно и должным образом относиться к своему родному языку. Ну а тем, кто желает просто ознакомиться с Гомером, я бы посоветовал выбрать более литературный перевод.

      Итак, язык перевода Шуйского, мягко говоря, весьма своеобразен и разительно отличается от всех переводов Гомера на русский язык. В некоторых местах его перевод более точен, но нередко педантичная точность превращает перевод из литературного в технический. По стилю язык перевода несколько схож с лаконичным языком оригинала. Однако удивительное пренебрежение Шуйского к родному русскому языку сводит на нет весь его труд, что весьма и весьма печально. Его перевод служит скорее примером того, как нельзя переводить литературное произведение.

      7. Заключение

      О характере переводов каждого переводчика можно писать отдельные большие труды со многими примерами и их обсуждениями, но цель данной статьи заключалась лишь в том, чтобы кратко показать своеобразность каждого перевода и подвести читателя к мысли о ценности всех переводов и о необходимости появления новых переводов хотя бы на том основании, что язык – это живой инструмент общения, он развивается и изменяется. Именно поэтому русский поэт, переводчик, литературный критик и издатель Максим Амелин в журнале «Новый мир» (2013 г. №-2) пишет в предисловии к своему переводу «Одиссеи» следующее:

      «“Одиссее” на русской почве не повезло. Как-то не прижилась и не случилась, в отличие от “Илиады”. На сегодняшний день существует только три ее поэтических перевода; для сравнения, например,