Аномалия. Эрве Ле Теллье

предрассветных сумерках человек с угловатым лицом бесшумно толкает дверь спальни, его усталые глаза пристально смотрят на кровать, очертания которой еле угадываются в полумраке, – там спит женщина. Монтажный кадр длится три секунды, но Люси Богарт он не нравится. Слишком яркий, слишком рассеянный, слишком статичный. Наверное, оператор спал на ходу. Она отмечает, что при цветоустановке надо будет поиграть с гаммой, контрастом и немножко размыть картину на заднем плане, уж больно четко она выделяется. Люси слегка изменяет крупность, приближает лицо Венсана Касселя и сокращает длительность плана, чтобы придать ему динамику. На это у нее уходит ровно одна минута. Вот и все. Так гораздо лучше. Благодаря такому вниманию к деталям и кинематографическому чутью, Люси стала любимым монтажером многих режиссеров.

      Сейчас еще совсем рано, пять утра, Луи спит. Через два часа она разбудит его, to wake, woke, woken, приготовит ему завтрак, to eat, ate, eaten, и да, повторит с ним неправильные английские глаголы по программе седьмого класса. Но пока ей надо срочно перемонтировать эту павильонную сцену нового фильма Майвенн, они собирались вместе посмотреть ее до полудня. Затылок ноет, в глазах резь, пора вставать. В большом зеркале над камином отражается невысокая худенькая женщина с юным воздушным силуэтом, у нее бледная кожа, точеные черты лица и короткие каштановые волосы. Большие очки в черепаховой оправе, нацепленные на тонкий греческий нос, придают ей вид студентки. Люси подходит к окну гостиной. Когда ее захлестывает ощущение пустоты, она прижимается лбом к холодному стеклу. Менильмонтан спит, но город засасывает ее. Вот бы покинуть свое тело и слиться со всем тем, что там, снаружи.

      Приглушенно звякнул мейл. Увидев имя Андре, она вздохнула. Она злится, но не столько потому, что он ее достал, сколько потому, что он понимает, что хватит ее доставать, но удержаться не в состоянии. Как можно быть таким умницей и вместе с тем слабаком? Впрочем, любовь еще никогда не мешала сердцу попирать разум.

      Она познакомилась с Андре три года назад, на вечеринке у приятелей-киношников. Она приехала поздно, и какой-то мужчина, собравшийся было уходить, решил задержаться. Все над ним потешались. Ну конечно, пришла красотка Люси, и наш Андре забыл, что спешит домой… Значит, это он, архитектор Андре Ванье из “Ванье & Эдельман”, она слышала о нем. Высокий, худой, на вид лет пятьдесят, но вполне вероятно, что он старше. У него длинные кисти рук, глаза грустные и веселые одновременно, и в них еще не померкла молодость. Люси сразу почувствовала, что стоило ей заговорить, как она пленила его, и ей понравилось, что он ее пленник.

      Вскоре они снова встретились. Он ухаживал за ней очень сдержанно, но не потому, поняла она, что боялся показаться смешным, просто не хотел ее смущать. Поначалу она его отвергла, очень деликатно. Тем не менее они постоянно виделись, и всякий раз он был предупредителен, остроумен, внимателен. Она догадывалась, что он стесняется своей холостяцкой жизни и старается обойти эту тему, и подозревала, что любовниц у него хоть отбавляй, а магии ни на грош.

      Однажды, весенним вечером, он пригласил ее к себе