Аномалия. Эрве Ле Теллье

мне не хотелось, чтобы она ее переносила.

      – Ладно.

      Дэвид идет за братом в его кабинет.

      Французский ампирный письменный стол, дубовые книжные шкафы, хрустальные светильники ар-нуво, плотные шторы темно-красного бархата, из окна открывается потрясающий вид на Лексингтонавеню, и прямо напротив, на углу Третьей авеню, виднеется вход в их клуб пятничного сквоша. Эта комната хорошо замаскировала свое истинное предназначение. Это кабинет онколога, одного из лучших.

      – Дэвид, хочешь кофе? Или чай?

      – Кофе.

      Пол засовывает капсулу в кофемашину, ставит под носик элегантную итальянскую чашку и умудряется еще несколько секунд не встречаться глазами с братом. Он догадывается, что Дэвид по тому, сколько раз он произнес сейчас его имя, уже все понял. В фильмах про войну, когда сержант говорит истекающему кровью солдату “Все будет хорошо, Джим, ты справишься, Джим”, ясно, что дело плохо. Благожелательная риторика, итальянский эспрессо с густой пенкой, попытки оттянуть разговор – все это не предвещает ничего хорошего.

      – Держи.

      Дэвид кивает, машинально берет чашку, но тут же ставит ее на стол.

      – Давай. Я готов.

      – Хорошо. Помнишь, Дэвид, вчера, во время эндосонографии мы сделали биопсию… Я получил результаты.

      Пол отодвигает чашку, вынимает из конверта снимки, раскладывает их на столе перед братом.

      – Этого я и опасался. Опухоль расположена на хвосте поджелудочной, прямо над тонкой кишкой, и она злокачественная. Раковая. Опухоль не только перекинулась на кровеносные сосуды и соседние лимфатические узлы, но и дала уже метастазы в печень и тонкую кишку. У тебя четвертая стадия.

      – Четвертая стадия. В смысле?

      – Рак слишком запущен, чтобы рассматривать возможность панкреатэктомии со спленэктомией, то есть удаления поджелудочной железы и селезенки.

      Дэвид держит удар. У него учащается дыхание. Пол протягивает ему заранее наполненный стакан воды. Брат поднимает на него глаза. Это Пол заметил характерную нездоровую желтизну склер и потребовал, чтобы он прошел обследование. Дэвид делает глубокий вдох:

      – Твои прогнозы?

      – Поскольку оперировать поздно, мы проведем одновременно химию и облучение, чтобы уменьшить размер опухоли.

      – Твои прогнозы, Пол? – повторяет Дэвид.

      – Как тебе сказать… Это ужасная гадость.

      – То есть? Мои шансы?

      – Пятилетняя выживаемость составляет двадцать процентов, это по теории вероятностей. Но она ничего не значит, теория эта. Мы постараемся ее обскакать. Я записал тебя на прием к Солу, чтобы у тебя было второе мнение. Он лучше всех. Он примет тебя без очереди, хоть завтра, я уже отправил ему результаты анализов и МРТ.

      – В этом нет необходимости. Я тебе верю. Мы сделаем, как ты говоришь. Когда начнем?

      – Зависит от тебя. С этого момента ты в отпуске, на три месяца по крайней мере. Предупреди сейчас же свою контору. У тебя нормальная страховка?

      – Думаю, да. У меня не было случая в этом убедиться. Но наверняка