Дар Степаниды. Надежда Генадевна Сайгина

помочь, что тебе надо? – превозмогая страх, пролепетала Надюха.

      – В церкви старой, под камнями лежу. Пиджак… не дает… покинуть. Похороните! Прошу.

      По босым ногам потянуло холодом, стекла тоненько зазвенели, и призрак бесследно растворился. Надька почувствовала что-то теплое и липкое на своих руках.

      – Кровь из носа, – подумала Надюха, – не страшно, у меня уже было так, – успокаивала себя девочка.

      Настольная лампа вновь загорелась. Крыса все еще сидела на подоконнике.

      – Аааа?! – обратилась к ней Надюха. – Так это ты моя бабушка?

      Крыса недовольно пошевелила усами, спрыгнула на пол и исчезла под оттоманкой.

      Ночью ребенка мучали кошмары. Она вскакивала в холодном поту и кричала:

      – Вот она! Она вся в крови! Не отдавайте ей меня! Я больше не буду!

      Утром злая и не выспавшаяся Зинаида ушла на работу. А у Геннадия был выходной, и ему волей – неволей пришлось остаться с дочкой. Когда девочка проснулась, он спросил ее:

      – Что снилось то тебе, маленький Ленин? Чего кричала – то?

      – Кричала? – удивленно переспросила она, и, нащупав колечко под подушкой, все вспомнила. Не сон это был!

      Надька решила рассказать все отцу. Должен же кто-то ей помочь…

      Геннадий выслушал, но во время ее рассказа все ерзал на новой табуретке и даже хотел уйти из комнаты, всем видом показывая, что нет у него времени слушать глупые, детские россказни.

      – Не говори ерунды. Что за дурацкие выдумки, – все-таки оборвал он ее.

      – Не веришь, – грустно сказала дочка.

      Геннадий наморщил лоб, закусил губу и долго молчал. Сначала он счел ее рассказ за буйную фантазию. Потом подумал, что, может быть, и у нее с головой не все в порядке, и, возможно, его заболевание передалось каким – то путем и ей. А затем вспомнил водяные комочки и решил проверить ее рассказ. Наскоро поев и прихватив с собой лопату, они отправились к разрушенной большевиками и временем некогда красивой белокаменной церквушке. Когда они подошли к пролому каменной стены и пролезли внутрь, внезапно из-под ног Геннадия выскочил черный кот!

      – Фу ты, черт бы тебя побрал! Напугал-то как! – вытер Геннадий вспотевший от испуга лоб и начал усиленно плевать через левое плечо.

      Надюша отшатнулась от отца, прислонилась к пыльной каменной кладке и тут же провалилась в темноту. Начался приступ.

      Зябкая сырость пробирала до костей. Язык не ворочался, руки-ноги застыли, голова была будто налита свинцом. «Господи, помилуй! Да где же это я? Папка, папка!» В горле пересохло, во рту ощущался противный горький вкус железа. Запах прелых листьев и влажной земли забивал нос, мешал дышать. Туман, облако или зыбкая субстанция возникла перед ней. Она сверкала и издавала разноцветное сияние, словно бы в нереальности. «Не бойся! -стучало в голове! – Не бойся!» Надюха протянула руку к облачку, коснулась его, продвинула руку дальше и наткнулась на что-то твердое, деревянное. Похоже, это была дверь! Надька