Самая темная ночь. Дженнифер Робсон

каждый раз огорчалась, когда мы возвращались домой без единой рыбки, – подхватил Никколо, заулыбавшись этим воспоминаниям.

      Ветер сопутствовал им все время, пока они отчаливали и входили в узкий залив, а потом он вдруг в одночасье ослабел, превратившись в бриз, вялыми порывами обдувающий паруса.

      – Ну, и у многих ли новобрачных есть персональный гондольер? – хмыкнул Марио, который, встав на корме, принялся орудовать веслом. – Не благодарите. Считайте это моим свадебным подарком.

      Нина понимала, что для Марио она и правда должна быть новобрачной, упивающейся своим счастьем и не обращающей внимания на горести окружающего мира, поэтому подставила лицо осоловелому ветерку, чтобы он высушил ее слезы, и обратила взгляд на побережье.

      Она прожила всю свою жизнь в каких-то пяти-шести километрах от материка и ни разу не побывала ни в одном прибрежном городке. Уезжая на каникулы, они с родителями садились в поезд на вокзале Санта-Лючия, и тот доставлял их на континент. Здесь, в предместьях Кампальто, фермерские домики подступали к самой линии воды, и все причалы были заняты разнообразными подвидами санпьероты Марио и суденышками поменьше.

      Пока Марио подводил свою лодку к единственному пустому причалу, Никколо снял фок и аккуратно его свернул, затем то же самое проделал с главным парусом.

      – Видал? Я еще не потерял сноровку, – похвастался он кузену.

      – Сгодится на худой конец. Подкинь-ка мне швартов.

      Дальше их ждала совсем недолгая прогулка от берега до ближайшей фермы. На пороге стояла женщина с младенцем на руках; еще один малыш, лет двух-трех, цеплялся за ее юбку. Когда гости приблизились, женщина широко заулыбалась и приветственно помахала им ладонью.

      – Никколо! Добро пожаловать!

      – Доброе утро, София. Прости, что я отнял у Марио сегодня так много времени.

      – Не извиняйся, – откликнулась женщина, одарив улыбкой Нину. – Тебе же нужно позаботиться о молодой жене.

      – Нина, знакомься, это жена моего кузена София. У нее на руках Микеле, а малышку зовут Флора. София, это моя жена Нина.

      Удивительно было слышать такое представление, но Антонина не забыла улыбнуться и выразить свое восхищение детишками, а остатки неловкости рассеял Никколо – он корчил рожицы маленькой Флоре, пока та не прыснула от смеха.

      – Вы не проголодались? – спросила София. – До дома тети Элизы путь неблизкий.

      – Нет, все в порядке, – поспешил заверить Никколо. – Мы недавно позавтракали.

      – Все равно скоро есть захотите. Я для вас собрала корзинку – там хлеб, который вчера испекла, немного сыра и колбасы.

      Марио исчез за воротами стойла, но, видимо, и оттуда слышал разговор.

      – Я еще воды вам в дорогу дам, – крикнул он. – Поставлю в повозку бочонок. До тетиного дома припасов вам хватит.

      – А где Красавчик? – поинтересовался Никколо.

      – Да здесь он. – Марио вышел из стойла, таща за собой под уздцы громко и возмущенно