Самая темная ночь. Дженнифер Робсон

ночных часов она провела, размышляя об этом, но никогда, ни единой секунды, тревожно ворочаясь с боку на бок в темноте и тишине глубокими ночами, не верила по-настоящему в то, что день отъезда действительно настанет.

      У нее было три платья – лишь одно из них достаточно приличное для Шаббата, – столько же юбок и блузок, а также два кардигана. К выросшей на кровати стопке одежды Антонина добавила нижнее белье, выбрав наименее потрепанное, теплую фланелевую ночную рубашку, походные ботинки и зимнее пальто. Все вещи были старыми, чинеными-перечинеными – этим рукодельным навыком Антонина владела в совершенстве, даже Марта признавала, что она лучше всех на свете штопает носки и пришивает воротнички.

      Девушка отступила на пару шагов, оценивающе глядя на стопку одежды и прикидывая, влезут ли все эти вещи в папин рюкзак и останется ли там место для чего-нибудь еще.

      – Список, – пробормотала она себе под нос. – Надо бы составить список.

      – На это нет времени, – прозвучал из коридора незнакомый голос. Из темноты шагнул мужчина, но нерешительно остановился на пороге ее комнаты. – Простите. Я не хотел вас напугать.

      – Вы синьор Джерарди?

      Он сделал еще один шаг вперед, и теперь Антонина рассмотрела, что он молод – гораздо моложе, чем она ожидала.

      – Зовите меня Никколо, пожалуйста. Или Нико, как принято у нас в семье.

      – Папа сказал, мне нужно взять с собой столько вещей, сколько я смогу нести.

      Он протянул ей отцовский рюкзак:

      – Доктор Мацин просил отдать вам это. Но не беспокойтесь, можете взять больше, чем сюда уместится, – я помогу. Если у вас наберется еще одна сумка, ее понесу я.

      Это было очень любезно с его стороны, и Антонине пришлось сглотнуть ком, вставший в горле от переполнившего ее волнения.

      – Спасибо.

      – Я буду с вашим отцом в его кабинете. Приходите, когда здесь закончите, хорошо? Мы всё обсудим подробно.

      – Да. Я быстро.

      Она отвернулась, дождалась, когда затихнут шаги в коридоре, и заставила себя осмотреться в комнате. Прежде всего нужно было взять фотографии. Антонина достала из рамок полдюжины семейных снимков – летопись своей жизни – и положила их между страниц потрепанной Anatomia del Gray. Еще она взяла Principles Ослера, хотя эта книга была на английском и чтение заняло бы у нее уйму времени, а также старый справочник по инфекционным болезням, давным-давно оставшийся без переплета, и свою любимую Medicina Interna di Goldman-Cecil.[9][10][11]

      Жалкую горстку своих драгоценностей, лежавших в шкатулке из папье-маше, Антонина завернула в носовой платок и крепко завязала уголки. Затем взяла пустой рюкзак, который ей принес синьор Джерарди – то есть Никколо, – пристроила книги на самом дне, а сверху аккуратно упаковала одежду, уже сложенную стопкой на кровати. Попробовала поднять рюкзак – и пошатнулась под весом книжек, но все же не удержалась и добавила еще одну вещь: игрушечного кролика Пьетро из шерсти и бархата. Этот кролик, давно потерявший один стеклянный

9

«Анатомия Грея» (ит.). Классический учебник по анатомии человека, написанный британским анатомом и хирургом Генри Греем (1827–1861) и впервые изданный в 1858 г.

10

Имеется в виду учебник The principles and practice of medicine («Теория и практика медицины», англ.) канадского врача Уильяма Ослера (1849–1919). Русский перевод выходил в 1928 г. под названием «Руководство по внутренней медицине».

11

Речь идет о Goldman-Cecil Medicine, американском руководстве по внутренней медицине, не раз переиздававшемся с 1927 г. во всем мире.