Самая темная ночь. Дженнифер Робсон

к ней обращался только папа.

      – Думаю, подойдет, – кивнула она, решив, что с этим именем, по крайней мере, у нее не возникнет путаницы. – А фамилия у меня какая будет? Я имею в виду, девичья. – Уже от того, что вообще пришлось заговорить на эту тему, Антонину бросило в жар.

      – Как тебе фамилия Марцоли? Звучит немного похоже на твою настоящую. Всем, кто спросит, будем говорить, что ты выросла в детском приюте в Падуе. Самый большой там – приют Святого Антония.

      – Святого Антония, – повторила Антонина.

      – Ты приехала в Венецию всего около года назад, чтобы выучиться на медсестру, – продолжал Никколо. – Это логично, правда? Ты ведь многому научилась в области медицины у отца.

      – Пожалуй, мне будет нетрудно выдать себя за студентку медучилища. Ну ладно, стало быть, я – Нина, урожденная Марцоли, сирота из Падуи. Приехала в Венецию учиться на медсестру.

      – Да. Это довольно легко запомнить.

      – Куда мы сейчас направляемся? – У Антонины, разумеется, были догадки на сей счет, поскольку Никколо вел ее прямиком к Фондаменте-Нове и причалам.

      – Сначала на Мурано. Нас встретит мой кузен и отвезет на материк, в Кампальто, у них с женой там ферма. А оттуда нас ждут два дня пути пешком.

      – Пути куда? Или это тоже секрет? – едко спросила Антонина.

      – Вовсе нет. Мы отправимся на ферму моего отца. Она находится в деревне под названием Меццо-Чель. – Никколо улыбнулся. – Но это всего лишь крошечная точка на карте. [12]

      – Я о такой даже не слышала.

      – Я бы удивился, окажись наоборот.

      – А мы не можем доехать туда на поезде? Два дня пути пешком – это долго.

      – Можем и доехать, но лучше поступать так, как принято в наших краях. Людям из Меццо-Чель и в голову не придет тратить деньги на железнодорожный билет, если можно дойти на своих двоих. А уж мул с повозкой для них – роскошь.

      – Мул?

      – Да. У нас есть мул. Эта старая скотинка не любит, когда ее подгоняют, но с мулом наше путешествие все равно будет полегче.

      Больше вопросов она задавать не стала, а вместо этого все силы направила на то, чтобы шагать, дышать и смаргивать слезы до того, как они начнут застить обзор. Ей хотелось вырваться и помчаться домой, но папа, конечно же, вновь настоял бы на том, что ей нужно покинуть Венецию. Так что ничего не оставалось, как молча следовать за своим спутником и не обращать внимания на барабанную дробь, которую исполняло сердце.

      Они свернули на простор Фондаменте-Нове, где у причалов выстроились очереди к судам, идущим на острова, и подошли к билетному киоску. Здесь очередь была короткая, и всего через несколько минут они уже оказались перед кассиром.

      – Добрый день, синьор. Два билета, пожалуйста. Для меня и для моей жены. В один конец.

      – Место назначения, синьор? – Кассир даже не поднял взгляда от газеты, которую читал.

      – Ох, извиняюсь. Мурано. Нам два билета до Мурано. Будьте так добры.

      Нина покосилась на Никколо, удивленная его неуверенным тоном. Совсем недавно,

12

Mezzo Ciel в переводе с итальянского «половина неба».