Две повести. Александр Солин

и послушна.

      – Скажите что-нибудь! – просит она.

      – Что сказать? – спрашиваю я с замиранием.

      – Скажите слово!

      – Какое слово? – замираю я, боясь услышать в ответ что-то страшное.

      – Не знаю, – печально отвечает дама.

      – Вы хорошо танцуете, – хвалит меня прежний голос.

      Зал пропал, я сижу на ветках дерева, мне страшно и я стараюсь спрятаться в гуще его ветвей.

      – Ну что, полетели? – предлагает голос.

      – Я не умею летать! – отказываюсь я.

      – А вы попробуйте!

      Я срываюсь с дерева и взмываю к небу. Достигнув апогея, я выравниваю полет и гляжу по сторонам. Кругом простор, внизу – вода. Лететь легко и приятно. Никакого удивления оттого, что я умею летать.

      – Вы хорошо летаете, – опять хвалит меня голос рядом со мной. Я гляжу по сторонам и никого не вижу.

      – Что ни говори, а человек – существо космическое, хотя порой и недалекое, – продолжает тот же голос.

      Я не знаю, что сказать в ответ. Наверное, я соглашусь. Неожиданно я срываюсь в пике и несусь вниз. На меня надвигается зеркальная поверхность воды, и мне кажется, что я вот-вот разобьюсь. Но перед самой поверхностью я планирую и медленно погружаюсь в воду по пояс. Я бреду по плесам, среди низкой озерной травы, а в глазах пляшет отраженное от воды солнце.

      – Хотите, я построю для вас воздушный замок крепче, чем самая каменная крепость? – предлагает мне прежний голос.

      – Зачем мне крепость? – удивляюсь я. – Ведь я живу в воде!

      – Разве вы не хотите жить в крепости, где вас никто не тронет? – спрашивает голос.

      – Нет, не хочу! – отказываюсь я.

      – Вы просто не представляете, как это замечательно! – говорит голос. – Вот, смотрите!

      Я вижу перед собой плавающие в воздухе слова, составленные из крупных, в рост человека, букв. Такие же буквы составляют слова, лежащие передо мной на земле.

      – Махните рукой! – предлагает мне голос.

      Я подчиняюсь, и тут же слова в воздухе окрашиваются в красный цвет.

      – Это мои буквы. Они из пластмассы, – говорит голос. – Ваши буквы на земле из стекла. Назовите ваше любимое слово.

      – У меня нет любимого слова, – заворожено отвечаю я.

      – Тогда возьмем мое, – говорит голос, и в воздухе возникает слово «сингулярность».

      – Какое красивое слово, – шепчу я.

      – Смотрите дальше, – продолжает голос.

      Его любимое слово планирует на землю и ложится поверх слов из стекла. Раздается дробный хруст. Пластмассовое слово возвращается на место, оставляя на земле куски битого стекла.

      – Вот видите, – слышу я. – Мои слова не могут жить рядом с вашими, но ваши могут жить рядом с моими. Вы согласны?

      – Да, – шепчу я, сбитый с толку.

      – Тогда скажите слово! – требует голос.

      – Какое слово? – пугаюсь я.

      – Вы знаете какое! – настаивает голос.

      – Я не знаю никакого слова! – кричу я в страхе.

      – Тогда