Две повести. Александр Солин

Я сделал движение, чтобы освободить руку, которой обнимал ее за плечи.

      – Куда? Сидеть! Я еще не закончил! – прошипел телевизор.

      Я застыл, а жена прижалась ко мне еще плотнее.

      – «Сам убедись в том, что я пишу правду: часть времени у нас отбирают силой, часть похищают, часть утекает впустую. Но позорнее всех потеря по нашей собственной небрежности. Вглядись-ка пристальней: ведь наибольшую часть жизни тратим мы на дурные дела, немалую – на безделье, и всю жизнь – не на те дела, что нужно». Я кончил. Свободны. Вникайте и не забывайте, что Время следует воспринимать исключительно с учетом проекции четырехмерных явлений на трехмерный мир ваших чувств, – закруглился мужик, подмигнул и исчез с экрана.

      – А теперь прогноз погоды на завтра, 29 апреля… – впорхнула на экран метео-кукла.

      Жена оторвала голову от моего плеча, выпрямилась, потерла свои большие серые глаза и сказала:

      – Ах, как хорошо я пригрелась! Даже задремала! Что это там говорили про зарплату бюджетникам?

      – Повысят. Обязательно повысят! – успокоил я ее и пошел менять мокрую футболку.

      15

      Зайдя к себе в комнату и стащив футболку, я подумал, что надо бы принять душ, но тут же пришел к практическому выводу, что еще не вечер, и кто знает, что ОНИ могут учудить ко всему прочему. Как бы не пришлось попотеть сверх нормы.

      Напялив сухую футболку, я зашел к детям и поцеловал их с таким значением, будто уходил на войну. После чего вернулся к жене на диван. Состояние моего духа было ни мрачным, ни боевым, а, скорее, никаким, готовым, тем не менее, опрокинуться в ту или иную сторону в зависимости от обстоятельств. Жена, подобрав под себя ноги, снова прильнула ко мне и расслабленным голосом спросила, как дела на работе. Я воспользовался моментом, убрал звук у телевизора на тот случай, если очередной чудак с экрана вдруг опять возьмется учить меня уму-разуму, и сообщил, что, скорее всего, в ближайшее время уеду в командировку.

      – Предупреди меня заранее, чтобы я успела тебя собрать, – сонным голосом сказала жена.

      Сам не знаю, зачем я сказал про командировку. На самом деле ни в какую командировку я не собирался.

      «Как странно устроен человек! – думал я, скользя щекой по мягким локонам жены. – Вот сидим мы рядом, два близких существа, голова к голове. Кажется, подумай один из нас о чем-нибудь, и мысли, как искры, сами побегут к другому. Ан нет, не бегут! И одному из нас в данный момент совершенно невдомек, что происходит с другим. И это притом, что внутри у другого, то есть у меня, настоящая революция. Загадочная природа! Создала биополе и не предусмотрела сопутствующего ему средства коммуникации. Вместо этого подвесила корявый, заплетающийся язык, который немалая часть людей использует в прикладных целях чаще, чем по прямому назначению. Вот и выходит: пока не пошевелишь языком – никто ничего не узнает. А если рассказать нельзя? Значит, так и помирать со своей революцией в обнимку?» – думал я,