Две повести. Александр Солин

не хитрое. А вот скажите, что вы знаете про пси-волну и ее интенсивность в каждой точке псевдоевклидова пространства?

      – Ничего, – честно признался я.

      – Я так и знал, – не удивился антиквар.

      Затем встал со стула и сказал:

      – Рад был вас видеть. Я вам позвоню, когда придет время. А пока будьте здоровы, – и добавил: – Мой вам совет: при всех неприятностях, которые сыплются на вашу голову, не забывайте про любовь в ее крайних проявлениях. Будьте щедрым к вашей жене, она у вас прелесть. Не то, что моя корова.

      И вышел из комнаты, скрипнув дверью. От этого я и проснулся.

      17

      Довольное утро с румяным лицом и голубыми глазами с любопытством заглядывало в окно. За окном галдели птицы. Одинокая ворона, пристроившись неподалеку, пыталась стыдить их скрипучим басом. Внизу во дворе горластые дворничихи играли посвистывающими метлами. Громыхали привезенными на смену пустыми мусорными баками. Где-то прогревали изношенный мотор. Весенние голоса наполняли комнату энергичным журчанием, размывая остатки ночного безволия. Я свернул голову в ту сторону, где должна быть жена и обнаружил, что лежу один. Я прислушался. За дверью на неслышных ногах скользнул невнятный шепот. Я потянулся, расслабился и снова закрыл глаза. Сны и впечатления последних дней послушной свитой выстроились поодаль, ожидая, когда их призовут. Все целы и невредимы, в ярких пестрых одеждах, готовые по первому знаку выступить вперед.

      «Э-э, сколько вас!» – подивился я, не зная, на кого первого указать.

      Перекатившись на живот, я уткнулся лицом в соседнюю подушку. Слабый запах духов, оставленный женой, заставил меня призвать к подножию кровати волнующие воспоминания ночи. Они приблизились нестройной толпой и опустили глаза. Я прошел среди них, вглядываясь в пунцовые бесстыжие лица, касаясь на ходу их одежд и ощущая, как моя кровь приливается к элитным частям тела. Не меняя положения, я дразнил себя обнаженным ароматом, кружась среди услужливых воспоминаний, пока не услышал, как скрипнула дверь. Кто-то тихо заглянул в комнату. Я перекатился обратно на спину и поднял руку в знак того, что вернулся. Дверь тут же распахнулась, и по еле слышному шуршанию халата я догадался, что ко мне идет жена. Она подошла, села на край кровати, оперлась руками и, закрыв глаза, медленно надвинулась на меня набухшими губами. Я встретил ее, как причал швартующуюся яхту и медленно уложил рядом с собой. Она потянула за пояс, и беззащитные полы халата замерли в беспомощном ожидании.