Лицей 2021. Пятый выпуск. Михаил Бордуновский

Кремль,

      когда поднимается Древняя Русь

      из толщи лилового крема.

      Берёзовый дым кособоких хибар

      и банные сочные девки.

      Копатели свой собирают хабар,

      колышется знамя на древке.

      Имбирные всадники едут в закат

      в иной, не кондитерской неге.

      И каменный бог шоколадки “Кит-кат”,

      и половцы, и печенеги.

      Где Д. Мережковский увидел свинью,

      где чудилась Блоку невеста,

      реальную сущность скрывает свою

      изнанка слоёного теста.

      Стряхнуть этот сахарный морок нельзя,

      копатели роют траншеи.

      И ласково режут друг другу князья

      съедобные сдобные шеи.

      И я понимаю про грозную Русь:

      мы любим её не за ту лишь

      секунду, в которую сладкое кусь.

      И свечки горят – не задуешь.

* * *

      Две иголки, пара ниток. Проще нет продеть сквозь ушки.

      Больно умными, пожалуй, стали швеи-простодушки.

      Есть инструкция простая, но они не попадают,

      символический напиток восхищённо потребляют.

      Скажем так, столу напиток прямо перпендикулярен.

      То ли Гинзбург, то ли Гинзберг, то ли Лев, а то ли Аллен.

      То ли Айзек, то ли айсберг. Через год и он растает.

      Подростковые макушки Заратустрой зарастают.

      Слава труженикам славным, не вальяжным, а прилежным,

      собирающим ракеты… и валежник? И валежник.

      Как сказал один подросток, в синем небе звёзд до чёрта

      (ни одной из канцелярий речь его неподотчётна).

      Что услышит, что увидит в эту дивную погоду,

      если выйдет истеричка из себя по QR-коду?

      Манька, Ванька, Трамп, Собянин – все застыли в трансе неком.

      Если б я поэтом не был, я бы стал бы человеком.

* * *

      Девятнадцатым веком пахнуло

      из дубовой утробы стола.

      Безупречная дева-акула

      от стены до стены проплыла.

      Пожелтевшая хрупкая пресса,

      самоварный непарный сапог.

      Люди склонны не чувствовать веса

      наступающих страшных эпох.

      Молодое пока молодое,

      а уже ведь случился надлом,

      замаячила над слободою

      безупречная дева с веслом.

      Керосиновый пьяница зыркал

      сквозь стеклянную жирную муть.

      В готоваленке бронзовый циркуль —

      чтобы круг бытия отчеркнуть.

* * *

      В менестрельствах сидят менестрели,

      вспоминают, как жили в Удельной

      и сквозь минус шестнадцать смотрели

      на кудлатые ноздри котельной.

      Как чертили по инею замки,

      как мечтали о том и об этом,

      уходя за разумные рамки,

      не умея мечтать о конкретном.

      Пробудись, о конец девяностых!

      Серебром на ресницы мне брызни!

      О, седая берёза в наростах!

      О, подборка “Наукаижизни”!

      Пробудись, обрастая по новой

      тем же мясом туманной идеи.

      В электричке до “Станцияновой”

      новой магией я овладею…

      Но драконам