Майне кляйне поросьонок шпрингает по штрассе. Мирослав Велийкович Джикович

и заткнулась.

      – …Но мне он не подходил. Одно дело – совершить акт самоубийства в окружении родных, близких и преданных рабов, терпеливо внимающих, как жизнь капля за каплей выходит из тебя, но совсем другое в пустой квартире одинокого вдовца… Я представил себе, как через несколько дней или даже недель мое тело, раздувшееся от воды и с признаками разложения вытаскивают из квартиры… Хотя… кто бы меня увидел… Работники морга да похоронной конторы – посторонние люди, им по большому счету наплевать, привыкли.

      Тем не менее я нашёл вполне приемлемый вариант.

      Наступил день годовщины смерти Галочки. Я, по исстари заведенному обычаю, оделся во всё чистое, собрал в полиэтиленовый пакет загодя приготовленную бутылку, стаканчик и несколько бутербродов и потихоньку отправился, как говорится, в последний путь. Надо сказать, что чувствовал я себя неплохо: с того момента, как ко мне пришла идея досрочно, так сказать, прекратить земное существование, закончились мои ночные мучения и я прекрасно высыпался. Говорят, у преступников, осуждённых на смерть, бессонница пропадает, как только они узнают дату казни…

      На кладбище первым делом я зашёл в вашу контору и застал там только одну приемщицу, вяло отбивавшуюся от кого-то по телефону. Меня она узнала и, прикрыв трубку рукой, спросила, срочное ли дело. Я попросил её прислать какого-нибудь специалиста часа этак через три – я, мол, хочу на месте показать, что надо ещё доделать. Трех часов мне хватило бы с лихвой на прощание с этим миром – пришедший нашёл бы только мой труп.

      Как нарочно, стояла изумительная погода – тепло, ласковый ветерок, ни единого облачка… Я отвинтил пробку с бутылки и наполнил стакан до краёв.

      Вы, конечно, догадались, что в бутылке был яд: в водку я добавил метанол. Знаете, что это такое? Это метиловый спирт: по запаху не отличишь от пищевого, но вещь смертельная… Одной такой дозы должно хватить, и никто не заподозрит самоубийства – решат, что несчастный случай.

      Я поднял стакан на уровень глаз. Надо сделать всего несколько простых движений: поднести к губам, несколько глотков и – вечность… Всё, сейчас выпью, и пока не остановится сердце, успею вылить остатки отравы из бутылки, дабы ненароком не прихватить с собой случайного любителя угоститься на дармовщинку…

      Я смотрел на прозрачную жидкость и никак не мог поверить, что это – смерть. То есть понимать-то я понимал, но не мог… осознать, что ли, или проникнуться…

      Пожалуй, напоследок следовало бы порассуждать о предмете значительном, возвышенном, если хотите. Как-никак, финальные реплики… Например, о том, что уже через час я исчезну, а мир будет катиться дальше и дальше… Но в голову лезли мысли беспорядочные и донельзя банальные, никоим образом не соответствовавшие серьезности момента. Вдруг вспомнил, что забыл заплатить за телефон и электричество. Ведь специально выписал все дела на листок и в прихожей на стенку прикнопил. Планировал же по дороге зайти в сберкассу, но всё