Волк в ее голове. Книга III. Андрей Сергеевич Терехов

мишка. И ещё красный, и жёлтый, они обрушиваются на меня нелепым ягодным дождём.

      Не зная, как на это реагировать, я достаю сумку Вероники Игоревны и нарочито кладу на стол.

      Открываю.

      На Артура Александровича вытаращивается куча залежалого хлама: наушники, оранжево-зелёный листок «Поморских аптек» с лыбой-доктором и девизом: «Следим за вашим здоровьем с 1995 года», бумажное письмо… ещё один аптечный купон.

      И ещё один.

      Подняв бровь, я собираю купоны в левой руке: четыре… пять… шесть-семь-восемь. Девять.

      Гладкие и мятые, старые и новые, выцветшие и яркие.

      «Поморские аптеки». «Скидка 7%».

      «Поморские аптеки». «Скидка 9%».

      «Поморские аптеки». «Скидка 5%».

      – Твоя мама так часто туда ходит?

      – А?

      Я машу купонами и повторяю:

      – Твоя мама часто покупает в «Поморских»?

      – Извини, в «жопе» плохо слышно. Говно звуки глушит.

      Секунд тридцать я увязываю продукты жизнедеятельности и мой вопрос.

      Типа сарказм?

      Типа «получи, фашист, гранату»?

      Пока я туплю, Диана забирает купоны и просматривает.

      – «Наши адреса», – демонстративно читает она. – «Улица Челюскинцев, 25. Улица Красноармейцев, 19. Первая линия, 67. Улица Луговая, 16а. Пятая линия, 43. Шестая линия, 96». По-твоему, мама просрала все наши деньги, так что нас коллекторы чуть не подожгли, но аптеку выбирала подальше, – Диана трясёт купонами, – и ПОДЕШЕВЛЕ?

      Я не отвечаю. Да, среди адресов нет ничего близкого к дому Фролковых или к гимназии, но откуда-то эти бумажки взялись?

      В таком, блин, количестве?

      Колокольчик двери звенит, и заправка наполняется промозглым холодным воздухом. У обочины, рядом с «бэхой», припарковался темно-синий седан – двухдверный, с клиновидным корпусом.

      Дверца со стороны водителя приоткрыта, в салоне горит свет. Хозяина не видно.

      – Жень… – глухо говорит Диана кому-то. Она швыряет купоны в сумку и быстро идёт к выходу. Меня прошибает пот, и в солнечном сплетении проползает что-то холодное, склизкое.

      Её парень

      Не хочу его видеть. Не хочу.

      – Жень, не заходи! – повторяет, как сомнамбула, Диана. – Погнали сразу…

      Как же всё не вовремя.

      Как же не вовремя вся эта жизнь.

      Когда я неохотно, через силу, через тошноту поворачиваюсь, Диана уже висит на мужике у входа и утягивает его наружу. Именно мужике: судя по одежде и телосложению, ему отстучало лет тридцать-сорок. Лица не видно, потому что Диана как анаконда обвилась вокруг своего бывшего. Затем мелькает борода, глаза, и я глупо хихикаю.

      Это Леонидас.

      Леонидас.

      Нет, правда, это…

      Это какой-то пиздец.

      Сон третий. Ничего себе поездочка

      Тусклый свет фонаря пробегает по боингоподобному салону и сменяется полумраком. Спустя пару-тройку секунд это повторяется. И повторяется спустя ещё пару-тройку секунд, словно череда патрульных с фонарями ищет на заднем сиденье