«Играя с мраком блюз». Петр Альшевский

подарки

      позвоните Чайному Мастеру Никодиму

      он свяжется с мавзолеем Мусы

      дерутся лягушки, медлит заря

      из животов торчат якоря

      эхо сменило пароль

      факир из Багдада не знал

      Махмуд, приготовив запал

      смотрит на бездну вещей

      нужных ему просто так

      чтобы магнитная высь

      вжала всезвездный кулак

      опередив разворот

      его самомнения вспять.

      Светом себя измерять —

      у ночи ходить в должниках.

      «Лепешка?»

      «Уран».

      В траве и кролик, и туман

      благородный грабитель

      курит дурман

      в гости к дядюшке Никодиму

      очередь, как в желтый дом.

      Блистая распахнутым ртом

      на фоне погасших свечей

      люди бормочут рефрен:

      «Завтра мы станем мертвей

      завтра мы станем мертвей

      завтра мы станем мертвей».

      Ветер грызет свой хребет

      на его рукоятке псалом

      «Желаю тебе столько лет

      сколько ты сможешь стерпеть».

      Между скелетами сеть

      или просто гамак

      мощи боксеров поют

      для заключивших в нем брак

      песню о грустной судьбе

      меняя местами слова

      чтобы лежащих впотьмах

      осталось хотя бы по два.

      Швырните меня в толпу

      сбейте мной их прически

      задавайте вопросы

      продлеваю радость? Оттягиваю утро.

      Водка, Лена, гадость

      гнилостно и мутно.

      Над нами с комарами ползает луна

      мечется кукушка – без любви

      без сна.

      Открой глаза.

      Не удивляйся, не пугайся

      с тобой, как прежде, я —

      невнятный рассвет

      зола рок-н-ролла

      дьячки не придут поднять меня с пола.

      Сума нам

      тюрьма

      не помню за что, но ты обещала

      разбить мне лицо

      рукой? чемоданом?

      Его собирай

      зови меня джанки, ступай на трамвай

      плати за проезд из отложенных средств

      на беглый осмотр

      удивительных мест —

      Пальмиры, Дамаска

      колоннад, пирамид

      тебя устрашает мой нынешний вид?

      Бесят соседи?

      Уныние гнет?

      Включи телевизор —

      взгляни, как жует

      резинку с нажимом чернявый амбал

      похоже, он вряд ли когда-нибудь спал

      в тесной ночлежке на Кедрова-стрит

      качая копной:

      «До сих пор не убит

      я не опущен

      не выперт под снег

      довольно неплохо влачу я свой век

      не трогаю слабых

      от сильных бегу

      и, может быть, скоро кого-то найду

      бесспорно никак не среди голубых

      хотя в их колоннах хватает святых

      верящих в чудо

      в повторный приход

      распятого мужа

      не искавшего брод».

      Потусторонние