«Играя с мраком блюз». Петр Альшевский

босховских перин

      «Я чайка. Вы, наверно…»

      «Ну, здравствуй. Я пингвин»

      «Где филин?»

      «Тут он, рядом.

      Сковал беднягу сплин».

      Не избежать и не укрыться

      с утратой чувства не смириться —

      ты приставишь ствол к моему виску

      я, сглотнув, скажу:

      «Быть мне одному».

      Если, уходя, не нажмешь курок

      с радость пойму, как я одинок.

      В нетрезвом исступлении

      будучи только контуженым

      меня не остановят

      я ежечасно меняю очертания

      не делясь мыслями

      перегибаясь через перила

      полдень и вино, на березе мышь:

      «Эй, летучий глаз

      почему не спишь?

      Тревожные думы? Тупая судьба?

      Проблемы с сознаньем?»

      «Имеются, да…»

      «Выпить…»

      «Не буду. Вина? Никогда.

      Стаканчик бы крови для сладкого сна»

      «Моя подойдет?»

      «Я знаю, не дашь.

      Схватишь за клюв, затащишь в шалаш»

      «В квартиру.»

      «Плевать. Мне разницы нет

      где и кому я пойду на обед»

      «Тебя я не съем»

      «Друзьям отнесешь?»

      «Их не осталось…

      Что ты несешь?».

      Он не ответил – взвившись, пропал

      слегка ниже неба

      слегка выше скал

      я их не вижу, но что с меня взять

      стреляет жена

      печалится мать

      гребет на байдарке небритый спортсмен:

      «Смотри, не смотри —

      в этом мой дзен.

      Не проиграю, поскольку один

      сегодня мечусь

      между бешеных льдин»

      «Льдин? Я не понял»

      «Полно их, земляк

      на каждой сидит огнедышащий рак

      фыркая злобой, тянет клешни

      а прямо под нами

      горят фонари

      в омуте болтанка

      мамца! -рамца! -дамца!

      буйный хоровод

      фумца! – пупца! -кумца!

      прыгает кругами мертвый бегемот

      ты поможешь детям, попросившим грош?

      Или твердо скажешь

      что их голод ложь?

      Выйдешь ли с шарманкой, обокрав музей

      веселить без меры

      выгнанных гостей?

      Как тебя проверить?

      Чем тебя убить?

      Кстати, ты не мог бы денег одолжить?

      Мне немного надо —

      тысяч пять в рублях

      на покупку кобры

      с Гомми на паях

      мы ее запустим Машеньке в постель

      она наша Маша

      хуже любых змей».

      Свистопляска отлюбивших

      больше, чем они нуждались

      натыкает их на стены

      заставляя плакать гены

      обрученные с судьбою

      о бессилии надежды

      придать снежному покрою

      резкий запах расставанья

      с указателем на встречу

      «Я вас всех зачеловечу!»

      крикнул в форточку прохожий

      скрывший крылья под рваниной.

      Никто не спит – он в власянице

      пускает пробный ураган

      обмочившись,