Крещатик № 93 (2021). Альманах

– ритмичные звонкие плюхи по макиварам смешивались с тяжёлым дыханием, прерывались терпеливыми объяснениями Гжегожа. Иногда и не слишком терпеливыми.

      – Алан! Не отвлекайся!

      Рэй с размаху впечатал кулак в грушу, и та заскрипела, раскачиваясь на цепи. Он знал, на что отвлекается Алан, на что отвлекаются другие, какие взгляды бросают в его сторону. Каждый, каждый, сука, посчитал нужным сказать что-нибудь ободряющее, пожалеть его.

      Он никогда до этого так не жаждал окончания тренировки.

      И всё же она закончилась.

      – В шеренгу! В шеренгу! – раздались хлопки.

      Рэй встал со всеми, со всеми поклонился, поблагодарил тренера. Кругом стали собирать снаряды, прощаться, расходиться.

      Приблизились шаги, мягкие и чёткие. Подошедший молча переминался с ноги на ногу.

      – Что, Алан?

      Если он и удивился, то виду не подал.

      – Тебе не нужна помощь?

      – Мне? Нет.

      Алан продолжал стоять.

      – Хотя… – Рэй опёрся на стену рукой, прикинул. Привычно убрал волосы со лба. – Если ты поможешь мне дойти до дома, я буду благодарен. Может, даже соглашусь попозировать этому твоему художнику.

      Он взял его за локоть.

      – Хорошо, Андрэй. Я ему сообщу, – без радости, с некоторым смятением в голосе.

      Ещё шаги, увесистые и уверенные. Гжегож.

      – Что-нибудь решил? – его ладонь была мокра от пота.

      – Пока ещё нет, – Рэй покачал головой. – Но я придумаю. Обязательно.

      – Хорошо. Звони, если нужно будет. Удачи тебе, Рэй.

      И даже в его голосе проскользнула жалость.

      – Давай. Я ещё зайду как-нибудь, – пообещал Андрэй нарочито бодро.

      В этом он уверен не был.

      5

      Хотелось пить.

      Константин Хан сидел на табуретке перед холстом и потирал щетину. Недорисованный ангел скалился с полотна. Он был творением его рук, и был явно этим фактом недоволен.

      Десять минут назад Малик позвонил и сообщил, что ему удалось договориться с Андрэем, с человеком, которого он должен был нарисовать. Он радовался тому, что сможет наконец приступить к работе, но что-то грызло изнутри.

      Хотелось пить.

      Он вздрогнул, когда трель домофона разлилась по квартире, и пошёл открывать.

      – А?

      – Реклама, – раздался незнакомый молодой голос.

      – К – какая реклама?

      – Интернета.

      – Мне?

      – Нет, просто листовки по ящикам разложить.

      Хан недоумённо почесал затылок.

      – Ну заходи.

      Разочарованный, вернулся к созерцанию картины. Вдруг понял, что ухо в этой перспективе выглядит странно оттопыренным и портит всю композицию. Да и вообще контур лица следовало бы подправить…

      Резко зазвенело в голове. Он опустил голову и стал массажировать шею, восстанавливая кровоток. Хотелось пить. Пальцы левой руки ещё плохо слушались. Ангел с картины недовольно скалился. Хотелось пить.

      Стук в дверь. Костя подпрыгнул на стуле.

      «А это кто?»

      Встал, подошёл к двери.

      – Костя, открывай!

      Искажённый линзой Малик