Крещатик № 91 (2021). Альманах

написал я, отложив Зинаиду Гиппиус.

      – Ну смотри, вот, например, Пелагея.

      – Кто такая Пелагея?

      – Певица, знаменитая.

      Чат пылал.

      – И что Пелагея?

      – Разводится с Иваном Телегиным.

      – Кто такой Иван Телегин?

      – Хоккеист знаменитый.

      – Да ладно, я всех хоккеистов знаю. Третьяк, Фетисов, Мальцев, Харламов, Боби Ор.

      – Он в ЦСКА играет.

      – Хорошо, но какое это отношение имеет к нам, зачем разводиться?

      – Чтобы потом пожениться, – на меня смотрели, как на сумасшедшего.

      – На ком?

      – Не знаю. Но зато об этом напишут газеты.

      – Ага, ага, газеты напишут только в том случае, если я зарублю поэта, например, Г. В.

      Я представил, как я еду к Г. В. на Конаковскую дачу и вместо обещанной ему книги Сопровского из серии журнала «Огонек» везу за пазухой топор. Я выхожу на дальней глухой станции, потом долго иду по заснеженной степи к даче Г. В. Г. В. сидит за столом, пьет чай с баранками и пишет стихи. Я смотрю на него сквозь окно. Мне жаль Г. В., но тяга к известности толкает меня на чудовищный поступок. Я открываю дверь дачи, достаю топор… На этом моё воображение дало сбой.

      Я подумал и написал Лене.

      – Мне кажется, жизнь это не догонялки.

      Я еще какое-то время представлял заголовки газет. Мне почему-то было стыдно перед Г. В.

Надежда и эпическое начало

      – Мне кажется, Слава, в вашем повествовании не хватает эпического начала, – сказала мне соседка Надежда и вернула зажигалку.

      Вообще-то, Надежда не курит, но иногда, чтобы поддержать разговор, она просит у меня сигарету, и для этого я ношу в кармане тонкий ментоловый «Вог», хотя сам курю «Голуас».

      – Эпос, эпос, что это такое? – я повернулся к соседке и заметил на ее лице полуулыбку. Эта странная полуулыбка так часто появлялась на ее лице, невозможно понять ее причину.

      – В вашем повествовании слишком много человека.

      Я смотрел в темноте на Надежду. Она глядела в сторону плато, там на плато всегда ходит ветер и от этого чувствуешь радость жизни.

      – То есть вам, Надежда, не хватает птичек? – мне стало смешно и весело.

      – Ну да. Обожествление природы – это и есть Юг. Горы, море, Неаполь скифский, Старый город, коты.

      – Ну котов у меня хватает.

      – Ваши коты не имеют родины, вы же человек без корней.

      После этих слов Надежды мне стало немного обидно. У меня есть корни, но я никогда не придавал им значения.

      – Мне обидно, – сказал я и загрустил.

      – Настоящий Южный город не различает мифологию и жизнь, – продолжила Надежда, – хотя вам этого не понять.

      – Отчего же?

      – Ваши герои, как герои Мураками, вместо саке пьют кока-колу, вместо суши едят гамбургеры и вместо того, чтобы заниматься любовью, говорят о любви.

      – Зато я их люблю.

      – Зачем любить то, что не существует.

      Надежда подняла