Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама. Эдуард Филатьев

из родителей и трёх взрослых дочерей, и одиноко сидевший мужчина лет тридцати в партикулярном платье. Все завершали трапезу.

      Загряжский сразу воскликнул:

      – Приятного аппетита, господа!

      – Спасибо! – ответил глава семейства.

      – С благодарностью принимаю! – добавил одинокий партикулярный посетитель.

      – Разрешите представиться! – произнёс полковник. – Загряжский Иван сын Александров, командир полка карабинеров, направляющегося в город Дерпт на зимнюю ярмарку.

      – Очень приятно! – ответил глава семейства. – А мы Волковы: Михаил сын Прохоров, моя супруга Аглая Тихоновна и наши дочери: Вера, Надежда, Любовь. Тоже на ярмарку едем.

      Загряжский в ответ поклонился.

      – В Дерпте на ярмарке, надо полагать, и встретимся! – сказал Михаил Волков.

      – А мы, – заявил Загряжский, – приглашаем ваших дочерей на самый первый танец на первом же балу! Пусть будут готовы!

      – Будем ждать! – ответила Вера.

      – Непременно станцуем! – продолжила Надежда.

      – Готовьтесь и вы! – завершила Любовь.

      – Офицеры всегда готовы! – ответил полковник и повернулся к молодому человеку в партикулярном платье.

      – Добрый день, господин Загряжский! – сказал тот. – Добрый день, господа офицеры!

      – День добрый, господин партикуляр! – весело ответил Загряжский.

      – Моя фамилия Фомин. Василий, сын Сергеев.

      – День добрый, Василий Сергеевич! – повторил приветствие полковник и подал офицерам знак, вскинув руку с поднятым вверх указательным пальцем.

      – День добрый, Василий Сергеевич! – произнесли офицеры негромким, но дружным хором.

      – Здорово у вас получается! – сказал Фомин и улыбнулся. – Как там на дворе? Мороз крепчает?

      – Морозец есть, но и солнышко светит изо всех сил! – ответил Загряжский и вновь вскинул руку с двумя поднятыми пальцами.

      Офицеры дружно произнесли:

      – Светило гордое, всего питатель мира,

      блистающее к нам с небесной высоты.

      – Ещё здоровее! – воскликнул Фомин. – Но для чего такое стихотворное великолепие?

      – Для встречи с городом Дерптом, – ответил полковник.

      – И я туда еду, – сказал Фомин. – И тоже на ярмарку. Дерпт городок великолепный: приветливый, ухоженный, гостеприимный!

      – Дерпт далече, а здесь-то как угощают? – спросил Стрешнев.

      – Фирменное блюдо весьма замечательное, пальчики оближешь! Рекомендую попробовать! – сказал Фомин и принялся завершать свою трапезу.

      В зале появился трактирщик и произнёс офицерам:

      – Милости просим, господа! Милости просим! Садитесь, куда пожелаете! И делайте заказ! В момент приготовим!

      – Кто приготовит? – спросил Загряжский. – Ваши повара? Фитингоф и Липхарт?

      – Барон фон Фитингоф и барон фон Липхарт – хозяева этого трактира, – пояснил трактирщик.

      – И это один из них? – Шальнов кивнул на портрет, висевший на стене.

      – Нет, нет! Это портрет графа Броуна, генерал-губернатора