Улица Темных Лавок. Патрик Модиано

спотыкающийся от усталости путник. Он взглянул на часы, резко встал и, поклонившись, обратился к нам:

      – Месье, уже двадцать один час. Всего доброго.

      Он вышел. Я последовал за ним, оставив набальзамированного японца в гробнице бара.

      Блант двинулся по коридору, пересек пустынный холл. Я догнал его.

      – Месье Уолдо Блант?.. Я бы хотел поговорить с вами.

      – О чем?

      Он бросил на меня затравленный взгляд.

      – О человеке, которого вы знали когда-то… О женщине… ее звали Гэй. Гэй Орлова.

      Он замер посередине холла.

      – Гэй…

      Он зажмурился, будто ему в лицо внезапно ударил луч прожектора.

      – Вы… вы знали… Гэй?

      – Нет.

      Мы вышли из отеля. Группа мужчин и женщин в вечерних туалетах кричащих расцветок – гранатовых смокингах, длинных платьях зеленого и небесно-голубого атласа – ждала такси.

      – Мне неловко вас беспокоить…

      – А вы меня не беспокоите, – сказал он задумчиво. – Я уже так давно ничего не слышал о Гэй… Да вы, собственно, кто?

      – Ее родственник. Я… хотел бы узнать у вас некоторые подробности… ее жизни…

      – Подробности?

      Он потер висок указательным пальцем:

      – Что я могу вам сказать?..

      Мы шли вдоль отеля по узкой улочке, ведущей к Сене.

      – Мне надо домой, – сказал он.

      – Я провожу вас.

      – Так вы правда родственник Гэй?

      – Да. Наша семья хотела бы узнать побольше о ее судьбе.

      – Она давно умерла.

      – Я знаю.

      Он шел очень быстро, и я еле поспевал за ним. Старался держаться рядом. Мы были уже на набережной Бранли.

      – Я живу напротив, – сказал он, показывая на тот берег Сены.

      Мы зашагали по Бирхакеймскому мосту.

      – Вряд ли я смогу вам многое рассказать. Все это было так давно…

      Он замедлил шаг, словно почувствовал себя наконец в безопасности. Может, он шел так торопливо, считая, что за ним следят. Или чтобы отделаться от меня.

      – А я и не знал, что у Гэй есть родственники, – сказал он.

      – Как же… со стороны Джорджадзе…

      – Простите?

      – Семья Джорджадзе… Фамилия ее деда – Джорджадзе…

      – А, ясно…

      Остановившись, он облокотился на каменный парапет моста. Я не мог последовать его примеру – у меня закружилась бы голова. Я стоял перед ним. Он заговорил не сразу.

      – Вы знаете… что я был ее мужем?

      – Знаю.

      – Откуда?

      – Это записано в старых документах.

      – Мы вместе выступали в одном ночном кабачке в Нью-Йорке… Я играл на рояле… Она попросила меня жениться на ней, просто хотела остаться в Америке и не обращаться к иммиграционным властям… – Он покачал головой, вспомнив это. – Забавная была девочка. Потом она стала любовницей Лаки Лучано…[2] Познакомилась с ним, когда начала выступать в казино на Палм-Айленд…

      – Лучано?

      – Да-да,

2

 Сальваторе Лучано (1897–1962), прозванный Лаки Лучано (что по-английски означает Счастливчик Лучано) – один из главарей американской мафии по торговле наркотиками. (Здесь и далее – прим. перев.)