Кошк и Солнц. Мария Фомальгаут

еще долго думал, какой вечер мне выбрать, почему-то казалось, что мне не позволят проникнуть во все три реальности, хоть бы в одну дали попасть. Я решил выбрать мир с чертежами – но он как назло перестал мне попадаться, как будто смеялся надо мной. Мне не оставалось ничего кроме как выждать появления хоть какого-нибудь вечера смерти, как я называл их про себя. Вечер смерти выдался неудачный, третий, – мне меньше всего хотелось спасать себя третьего, хотя, если разобраться, я третий как раз не сделал ничего плохого, за что меня можно было бы ненавидеть. Я открыл окно, прикидывая расстояние до соседней стены…

      …тело найдено на камнях у берега, предположительно, выбросился из окна своего номера…

      – …надо же, получилось у вас.

      – А вы еще сомневались?

      – Ну… как-то даже не представлял, что можно вот так заставить человека из окна выброситься…

      – Да без проблем, как видите.

      – Ну что же… а еще одного можете?

      – Опять же – без проблем.

      – Вот и прекрасно… принимайте заявочку…

      Филе из фильма с филином

      Это не книга, думает Родригес, глядя на бегущие по траве маленькие ножки.

      Это не книга, думает Родригес, слыша короткий смешок.

      Кто-то бежит там, ножками, по траве, кот-о коротко смеется, исчезает в глубине сада, когда-то заботливо заброшенного, а теперь вернувшегося к своему первозданному виду, – трава аккуратно подстриглась, деревья стали конусообразными, кусты круглыми, на клумбах пробились розы. Дайте саду время, и он снова станет самим собой.

      А это не книга, думает Родригес. Книги вон, играют на лужайке. Родригес окликает их, книги бегут в дом – кто-то научил их не доверять незнакомцам.

      .

      Родригес осторожно вошел в дом, чтобы познакомиться хотя бы с хозяином – но вместо этого заплутал в лабиринтах коридоров и лестниц, заблудился в комнатах. Напрасно Родригес звал хть кого-нибудь – в доме как будто не было ни души, даже голоса книг смолкли.

      – Простите… вы меня звали? – наконец, откликнулся дом.

      – Нет… то есть, да… то есть… понимаете, я заблудился… Вы бы не могли мне хотя бы показать… где здесь выход?

      – Я бы с радостью, – отозвался старый дом, – но понимаете… я сам заблудился…

      – Вы заблудились? В… в чем?

      – В самом себе.

      – Немыслимо.

      – Увы, бывает и так.

      На счастье голоса Родригеса и дома были услышаны – и вскоре в зале появился заспанный хозяин в халате… ой, то есть это был просто заспанный халат, широко зевающий во весь воротник, а хозяин ковылял следом, кутаясь в пижаму.

      – Простите, – смутился он, – совсем не ждал гостей…

      – Я восхищен вашими книгами, – соврал Родригес.

      – Очень приятно слышать. Давайте я вас с ними познакомлю. Разрешите пригласить вас на ужин, у нас как раз запеченное воскресенье