Кошк и Солнц. Мария Фомальгаут

взвизгивает подстреленная ночь, Лайк исчезает в темноте.

      – Майк! Ну, пойдем!

      Это мама.

      – Майк, пошли!

      Это папа.

      – Да ну-у-у…

      Это Майк.

      Мама-папа поехали куда-то там, на аттракционы какие-то, а Майк не хочет, надоели эти родоки скучные, и Лайк этот надоел, пристает, лает, и… и вообще все надоело, все не так…

      Мама-папа уходят.

      Мама начинает:

      – Пора бы уже, наверное…

      Папа морщится:

      – Ну что ты так сразу… можно подумать, у тебя никогда плохого настроения не было…

      – Да нет… это… ну ты же понимаешь, что уже начинается…

      – Вот именно, что начинается, это он сегодня такой, а завтра, может…

      Мама сжимает руку папы, просит, ну миленький, ну пожалуйста…

      Папа набирает номер:

      – Алло, здравствуйте, мы хотели бы…

      Смех на улице.

      Майк не понимает, как смех, откуда смех, а вот нате вам – смех, и бегает маленький Майк по улице, с папой играет, папа его на спину сажает, возит по двору, и-го-го-го!

      Мама в дверь стучит, насилу научилась в двери стучать, не вламываться без стука…

      – Да, мам!

      Заходит. Улыбается. Нехорошо как-то улыбается, бормочет что-то, а я тебе колу принесла, как ты любишь, со льдом…

      Майк настораживается, нехорошо мама улыбается, нехорошо…

      – Не, мам…

      – Ну что ты, я ж для тебя старалась…

      Майк отталкивает стакан, отскакивает, бросается прочь в окно, распахнутое в лето, благо, первый этаж, – бежит через лужайку за домом, прочь, к лесу, от этого страшного, что мама улыбается так нехорошо…

      Выстрел.

      Еще.

      Еще.

      Это еще что, это новенькое что-то, обрывки голосов за спиной, чего палишь, хоть бы позвала его лучше, да ни фига бы он не послушался…

      Кто-то бежит за Майком, сильный, быстрый, это папа, не догонит, не дого… чер-р-рт, земля ставит подножку, хватает ногу корягой, папа прицеливается, – не надо, не надо, не надо…

      Что-то прыгает на папу, нескладное, голенастое, визжит, простреленное, Майк подскакивает, бросается к лесу, ночи нет, но хоть лес укроет…

      – Лайк… Лайк?

      Это Майк.

      Лайк молчит.

      И лес молчит.

      Лайк, должно быть, сломался.

      Лес не сломался, лесу положено молчать.

      Майк идет к городу, купит там себе другого Лайка взамен сломанного, Майк уже большой, Майк уже знает, как это делается…

      Набирает номер.

      – Здравствуйте, я хотел бы заказать…

      …объект зафиксирован в километре от города, диктую координаты для ликвидации…

      Незаходящее солнце

      – Вы убили меня… зачем?

      Так пугаюсь, что даже не могу ответить – вы с ума сошли, никого я не убивал.

      – Я не…

      – Вы убили меня!

      – Но я…

      – Я доверился вам… а вы… вы…

      – Позвольте, позвольте, давайте все по порядку… – стараюсь успокоить незваного гостя, понимаю, что это будет не так-то просто, если не сказать – невозможно.

      – Да вы сами…