Птица несчастья. Лада Кутузова

«Летучий корабль» имелся такой персонаж, неприятный.

      – А вот и он, – Горелый махнул рукой.

      Снизу от озера поднимался конь со всадником, так сперва померещилось Федору. На всаднике была надета черная кожаная жилетка. Длинные светлые волосы развивались на ветру, лицо поражало правильностью черт – словно слепленное по древнегреческим образцам. Где-то Федор уже видел всадника или, может, эти скульптуры все на одно лицо.

      Внешность всадника уродовал плохо зарубцевавшийся шрам, который протянулся от отсутствовавшей мочки правого уха до подбородка. Всадник приблизился, и только тогда до Федора дошло, что это получеловек-полуконь: там, где кончался торс человека, начиналось тело коня. Федор хотел что-либо сказать, но мог лишь сидеть с полуоткрытым ртом, не понимая: это реальность или видение, вызванное алкоголем. На задней половине коня были надеты кожаные штаны, что придавало ему странный вид.

      – О, штанцы какие раздобыл, Полкан! – приветствовал новоявленного Горелый. – Что-то я вчера их на тебе не заметил.

      – И тебе хорошего дня, Горелый, – усмехнулся Полкан. – Завидуешь?

      – А то! – заржал тот. – Показался вчера перед девками со своими причиндалами. Тебе парни этого не простят. Потому как по сравнению с тобой у гомо сапиенса полная несостоятельность. Тебе не стыдно?

      – Что естественно, то небезобразно, – Полкан смахнул волосы с лица. – Это вы, люди, стесняетесь своего тела. Мне стыдиться нечего.

      – А щаз что случилось? Если ты такой поборник проветривания?

      – Марина попросила, – коротко объяснил Полкан.

      – А-а, запал на нее? – понимающе улыбнулся Горелый. – А чо, симпатичная тетка. И хозяйственная. НикДир как-то сказал, что будь он помоложе…

      – Тебя не касается, – отрезал Полкан. – И хватит зубы скалить: и так полдня с штанами провозился, пока напялил.

      Все это время Федор пытался привести мысли в порядок. Это, что, какая-то научная селекция?! Или кентавры реально существуют?! И выходит, не только в Заручье, где теоретически могут водиться, но и в обычной деревеньке?

      – Все, умолкаю, – Горелый даже прикрыл рот руками. – Тебе от меня сердечное спасибо. А то этот чудик вчера чуть вечеринку не запорол. А у меня с Валюхой как раз контакт начал устанавливаться.

      – Как вылазка прошла? – поинтересовался Полкан.

      – Да ничо так. Сирин, с-сволочь, чуть песнь не спела, еле успел ей рот заткнуть, а то бы мы с Иванычем последние деньки отсчитывали. А так все, как по маслу.

      – Ты с мавкой зачем связался? – Полкан обратился к Федору.

      Тот не сообразил:

      – Мавкой? А кто это?

      – Неупокоенная умершая. Ты с ней под «Losing My Religion» зажигал.

      Федор пожал плечами: смысл сказанного до него не доходил.

      – Там мавка была?! Охренеть! А я думал: что он так быстро набрался? – Горелый уставился на Федора. – А это, значит, она с него силы тянуть начала.

      – Так что, парень, тебе повезло, что я решил на огонек заглянуть, – Полкан потянулся, мышцы под кожей напряглись – у него