Птица несчастья. Лада Кутузова

дверь, из кузова выбрался мужчина: чуть моложе родителей Федора, а, может, и одного с ними возраста – не разберешь. Сухощавый, ростом немногим выше среднего, среди русых его волос проглядывала седина. На подбородке виднелась вмятина: будто кто вдавил туда палец, а след так и остался. Одет мужчина был не в униформу, как Иваныч и остальные, а в брюки и куртку цвета хаки – таких полным-полно на рынке в палатках для рыбаков и охраны.

      – Что стряслось, Полкан? – поинтересовался мужчина.

      В голосе слышалась усталость, будто он языком мешки ворочал.

      – Да парень знакомый, – неохотно ответил получеловек-полуконь. – В ходоки просился.

      Мужчина приблизился вплотную и вгляделся в Федора.

      – Говорили, что нельзя тебе в Заручье? – поинтересовался он.

      Федору почудилась снисходительность в тоне мужчины, присущая мастерам своего дела по отношению к новичкам. Мол, куда лезешь, глупыш?

      – Ну и что?! – вскинулся Федор. – Может, врали?

      – Зачем? – удивился мужчина. – Или ты думаешь, что мертвую воду по лимиту выдают? Так нет, бери, сколько хочешь, если взять сумеешь.

      Федор возразил:

      – А если вам конкуренты не нужны? Все знают, что вы за воду тысячи получаете.

      Мужчина хмыкнул:

      – Так ты из-за денег? Сколько тебе надо? Сотню, две? Могу дать. А ходоки в Заручье не за деньгами ходят, точнее, не только за деньгами.

      – Отвалите со своими деньгами! – Федор разозлился. – Мне они не нужны. Мне…

      Голос сорвался, Федор опустился в траву и беззвучно разревелся. Он пытался сдержаться, но ничего не выходило. Федору было стыдно, что он как слабак или маменькин сынок, но слезы текли ручьем, а он мог лишь кусать губу, чтобы не разрыдаться во весь голос.

      – Что случилось? – мужчина сел рядом.

      – Мне очень надо в Заручье, – ответил Федор. – Я все равно туда пойду.

      – Ты и полдороги не пройдешь, Федя, – Полкан копытом ковырял землю. – Знаешь, сколько там опытных ходоков сгинуло? Я с него вчера мавку снял, – пояснил он мужчине.

      – Я Алене обещал, – признался Федор. – Точнее, отцу ее.

      – Девушка твоя? – сообразил мужчина.

      Федор кивнул:

      – Она в больнице лежит, на нее мертвой воды не хватило.

      Он решил молчать про живую воду до последнего.

      – Думаешь, если погибнешь, ей от этого легче станет? – Полкан отбросил волосы с лица. – Лучше сбор денег объяви: будут деньги, будет и вода.

      Федор упрямо произнес:

      – Все равно я пойду.

      – Иди, только не пустят тебя: мимо заставы не пройдешь, – объяснил Полкан, – а обойти ее нет возможности: вход в Заручье один. Скажи ему, Максим Леонидыч.

      Над ухом Федора пищал комар, второй опустился на запястье и уже налился красным. Федор смахнул комара и, сжав губы, произнес:

      – Я пойду, не уговаривайте меня.

      – Ясно, – протянул Максим Леонидович. – Тогда залезай в машину, подброшу.

      Глава восьмая. Заручье

      Максим,