Название | Встречи на ветру |
---|---|
Автор произведения | Николай Беспалов |
Жанр | Современная русская литература |
Серия | |
Издательство | Современная русская литература |
Год выпуска | 2014 |
isbn | 978-5-00071-151-4 |
– Жену назвали в честь её деда и сына тоже. Меня же назвали Абрамом. Позвольте представиться, – старик склонил голову, – Абрам Моисеевич.
Мы вошли в квартиру. Стойкий запах лекарств ударил мне в нос. «Болеет старичок», – решила я и ошиблась. Нам навстречу выкатился на инвалидной коляске парень.
– Женя, встречай гостью. Простите великодушно, не успел спросить вашего имени.
– Я Ирина Тиунова, – почему я назвалась и по имени, и по фамилии, не знаю.
– Познакомились. Проходите, Ирина, в комнату. – К сыну: – Женечка, проводи девушку.
Тут меня осенило: он привел меня сюда с целью сосватать. Аж в жар бросило. Пойти замуж за инвалида? Ну, уж фигушки. Поищи другую дуру.
– Ирина, пошли ко мне.
Парень лицом приятный. Нет ничего еврейского. Нос как нос. Глаза зеленые, и волосы светлые.
Поехал, я за ним. Не съедят же. Любопытно.
У Петра в Ленинграде была стереотруба, у Евгения в Жданове был микроскоп. Один любовался звездами, дугой инфузориями.
– Я наблюдаю процесс инцистирования у простейших.
– Ваш отец сказал мне, что Вы увлекаетесь топонимикой.
– Он не соврал Вам. Мои интересы разносторонние. По базовому образованию я филолог. Заочно окончил Киевский университет. – Вижу, Евгений хочет поговорить. – Наш род ведет свое начало с Украины. Есть там местечко Жмеринка.
Его монолог прервал Абрам Моисеевич.
– Женя, соловья баснями не кормят. Пойдемте на кухню. Откушаем и выпьем.
Говорит старик как-то странно, с небольшим акцентом.
Какой же бедлам у них на кухне. В раковине навалена грязная посуда, на плите слой сажи.
– Нет хозяйки, а мне уже трудно справляться с хозяйством, – виновато сказал Абрам Моисеевич.
Везет мне на стариков еврейской национальности. Я так и не побывала у Наума Лазаревича Корчака. Вернусь в Ленинград, обязательно найду реставратора по фамилии Корчак.
На столе большая тарелка с отварной картошкой, густо обсыпанной укропом. Это среди зимы-то. В кастрюле парит что-то мясное.
– Что бог послал, – Моисей Абрамович тушуется. – Не побрезгуйте.
– Вы думаете, я из семьи богатеев. У меня папа умер, а мама работает в столовой.
– Бог учит жить в аскезе. – Не стала я уточнять, чей Бог. У нас Христос, а у них, кажется, Иегова. – Кто так живет по нужде, а кто и сам выбрал такой путь. Вы кушайте, кушайте, – запричитал старый еврей. – Мои родители обосновались на западе Украины как раз накануне Первой мировой войны. Мне тогда был всего лишь годик. Война, милая девушка, – великое горе для людей. Генералам она мать родная, нам – хуже мачехи. Пришли немцы. Народ в Украине, – как дико звучит это «в Украине», так и слышится: «в жопе», – раскололся. Особенно это стало заметно на Западе.
– Вы же сказали, что Вам был годик всего-то. Как же смогли запомнить такое? – спросила я Моисея Абрамовича.
– Девочка, человек хранит память не только своей жизни. Не было бы монахов-летописцев, не знали бы ничего о Святой Киевской Руси. Мой отец считал, что своими разговорами со мной