Встречи на ветру. Николай Беспалов

прав, Евгений. Пойдите к тебе в комнату. Покажи Ирине свои работы. Сын прекрасно рисует. Как жаль, что наша мать не видит его работы. Она была талантлива. Вы ступайте, а я пока чай заварю. – Вижу, Моисей Абрамович сник.

      К микроскопу мы с Евгением не пошли, а сразу сын начал приставать ко мне: «Что тебе стоит? Один поцелуй – и я отстану».

      Парень чуть ли не плачет.

      – Ты чем болеешь? – С виду Евгений вполне здоров.

      – Это папа все придумал. Лишь бы меня в армию не забрали. Ничем я не болею. У него старый приятель – врач-гинеколог. – Женя смеётся заразительно. – Представляешь, какая хохма вышла, – такого слова я раньше не слышала, – пришел я к дяде Зяме, а у него прием. В коридоре не протолкнуться от беременных и небеременных женщин. Он мне говорит: возьми справку на столе и перепиши в бланк. Я и переписал. Буква в букву. Ну, пускай я ни бельмеса не понимаю в медицине, но он-то. Вообще, дядя Зяма подписал, поставил печать и айда я. Спасибо Богу, – они что, с отцом верующие? Всю дорогу Бога вспоминают, – эта справка попалась на глаза папиной подруге. Она на фронте медсестрой служила. Она как глянула – так в смех. Это кто же у вас, говорит, на седьмом месяце беременности?

      Мне тоже смешно. Постучали в дверь.

      – Папа, ну что же Вы стучите?

      – Когда люди смеются, и мне становится светлее. – у Моисея Абрамовича глаза красные. – Идите чай пить.

      – Что же дальше было? – Меня разбирает любопытство.

      – Да ничего. Другую справку состряпали, и меня записали в запас. Но я вот что думаю. Лучше бы я отслужил свое в мирное время. Научился бы стрелять. А теперь что? Начнется война, меня забреют в армию, а я не знаю, с какой стороны ружье заряжать. Убьют же в первый день.

      Чай был жидкий, сахар кусковой. Ровно по кусочку на человека. Попила я чаю и собралась домой.

      Моисей Абрамович охал да ахал, а его сын сильно загрустил.

      – Вы, Ирина, приходите, когда хотите, – жмет мне ладошку и щурится. Вот-вот слезы потекут.

      – Мне скоро возвращаться в Ленинград надо, но я постараюсь. – Я не вру. Мне хочется ещё раз увидеть их обоих. Слушать Моисея Абрамовича интересно.

      Весь следующий день мы с мамой убирали квартиру. До моей поездки в Ленинград я бы сказала «прибирались». Все-таки большой город дал мне кое-что. Записки отца я заранее положила в свою дорожную сумку.

      – Дочка, – начала этот разговор мама после того, как мы уже поужинали, – папа последние два года деньги копил. Хотел машину купить. Ему в порту обещали из какого-то директорского резерва. Куда теперь мне машина? Вот ты и возьми, – и протягивает пакет из газеты «Ждановская правда».

      – Что же я с ними делать буду? – Эта новость огорошила меня.

      – Тебе учиться надо. Должно хватить, – мама заплакала.

      Я знаю: дальше говорить с ней не имеет смысла. На дворе темень, от порта доносятся гудки буксиров. Гудят изредка машины. Наверху кто-то включил проигрыватель. На всю мощь. Пел ансамбль АВВА. Люблю их песни.