Время колокольчиков. Лиса Салливан

и тяжелая дверь отворилась. За ней, вроде, послышались шорохи, и на секунду я пожалела, что не оставила Ольгу в машине. Глупая улыбочка уже взобралась на лицо, когда раздалось громогласное “мяу” и верхний свет показал пустой коридор с настенной вешалкой и узкой галошницей.

      В гостиной меня, естественно, тоже никто не ждал. И в спальне. И даже на кухне.

      – Не расстраивайся, – произнесла из-за спины Ольга, и после этих слов я по-настоящему расстроилась. Собрав волю в кулак, указала гостье на дверь и коротко бросила: “Туалет тут”. Она кивнула и скрылась.

      Со стороны зрелище наверняка выглядело престранно: плачущая дева со скорбным лицом провожает в мать ей годящуюся женщину в уборную, скупая слеза слабо светится в отблесках коридорной лампочки, за дверью журчит вода.

      Сдержанные слезы пошли носом. Обесчестив парочку бумажных салфеток, я решила не драматизировать и включила гирлянды на елке. Уровень драматизма неожиданно вырос.

      Щелкнул замок уборной, в комнату вошла Ольга, выдерживая стандартное, ничего, кроме вселенской мудрости, не выражавшее лицо.

      – Знаешь, Аня, я верю в судьбу…

      “Ой, нет-нет-нет, – подумала я. – Сейчас она решит меня утешать до самого боя курантов. Лучше уж я в одного напьюсь красненького, чем слушать ее обтекаемые советы”.

      – И раз уж цепочка событий завела меня сюда и позволила увидеть тебя на перепутье, я решила, что подарок, который я готовила племяннику, должен достаться тебе. Но дело в том, что воспользоваться им ты должна под бой курантов. По крайней мере, таковы инструкции. И я бы не стала нарушать переданные мне на хранение традиции. Поэтому позволь мне остаться с тобой и встретить Новый год здесь. Понимаю, тебе может быть скучна моя компания, но я могу стать неплохим собеседником.

      – Но ведь вас ждет семья, разве нет?

      – Я позвоню им сейчас, думаю, меня поймут.

      Находиться с Ольгой в одном помещении вдруг стало жутковато. Чего угодно можно ждать от человека, который оставляет семью в новогоднюю ночь ради нервной коллеги, какая, вообще-то, могла иметь другие планы на сей одинокий вечер. Тут-то мне показалось, что ложь про Соню могла бы неплохо зайти и на этот раз, предложи я ее секундой-другой раньше. Но теперь уже было поздно, Ольга ушла на кухню с лицом решительным и смиренным, в руке у нее лежал мобильник.

      Разговор с родственниками длился недолго, буквально нескольких слов ей хватило, чтобы убедить домочадцев в необходимости провести новогодний вечер черт знает где, черт знает с кем.

      Я не удержалась и спросила, кивая на телефон:

      – А они точно не расстроились?

      – Они знают, что я не стала бы отказываться от праздника с семьей, если бы на то не было особой причины.

      Лицо мое, предположительно, выражало смесь уважения и благоговейного страха.

      – Если честно, Ольга, по-моему, вы переоцениваете сложившуюся ситуацию, – осторожно начала я. – Не такая уж и особая эта моя “причина”.

      – Конечно, она не особая. Уверена, ты это переживешь. В конце концов,