Не самые хорошие соседи. Маттиас Эдвардссон

назад; их свозили автобусами из Альсторпа, Хофтенторпа и прочих мест, которые пролетаешь, не успевая глазом моргнуть.

      Все мои волнения быстро улетучились. Школа Чёпинге мне понравилась. Сплоченный коллектив, хотя было трудно избавиться от ощущения, что ты новичок в замкнутом мире, где все знают всё друг о друге. Учителя держали учеников под полным контролем.

      Тот живет там-то и там-то. Этот внук такой-то и играет в одной футбольной команде с таким-то, а с мамой вон того я училась в одном классе.

      – Так всегда получается в маленьких городах, – сказала мне преподавательница английского Май-Роуз в учительской за чашкой кофе из автомата.

      А обладатель моржовых усов Рон, преподававший музыку, добавил, что никто эту стратегию и не скрывает:

      – Директор принимает на работу исключительно жителей Чёпинге.

      Поэтому-то он и спрашивал у меня на интервью, не собираюсь ли я поселиться в Мальмё или Лунде. На уроках физкультуры в нашем распоряжении были большой спортзал, футбольное поле, хоккейная и баскетбольная площадки, беговые дорожки и стойки для прыжков в высоту. Мы были полностью обеспечены самым современным инвентарем, многие ученики активно занимались спортом, играли в футбол, гандбол, плавали, увлекались конным спортом и гольфом. Просто день и ночь в сравнении со школами в стокгольмских пригородах, где я работал раньше.

      Как-то в пятницу в сентябре я заканчивал занятие в девятом «А» игрой «оторви хвост» – в ней нужно оторвать как можно больше «хвостов» у товарищей, сохранив при этом собственный.

      На обеденном перерыве я забыл зайти в туалет и, не в силах дотерпеть до конца урока, поручил следить за игрой двум ответственным девочкам, которые сами были освобождены от физкультуры из-за простуды. Уходя, предупредил:

      – Я отлучусь не больше чем на пять минут.

      Пропахшая потом раздевалка мальчиков находилась ближе всего, я быстро повернул к туалету и дернул за ручку двери. Черт. Занято.

      – Фабиан? – Я заметил его в самом дальнем углу душевой, он стоял, засунув руку в серебристую куртку, висевшую на одном из крючков. – Что ты делаешь?

      Когда я подошел, он не сдвинулся с места.

      – Это не то, что вы подумали, – проговорил он, – я… я…

      Не думая, я схватил его руку и выдернул ее из кармана дорогой брендовой куртки. На пол упали ножницы.

      – Что ты делал?

      Я понял это, сняв куртку с крючка. Он ее порезал. Эксклюзивную ткань рассекала огромная прореха.

      – Я не первый начал, – сказал Фабиан. – Это просто моя ответочка.

      Я был в таком шоке, что забыл про туалет.

      – Что ты имеешь в виду? Что кто-то раньше испортил твою одежду?

      Я внимательно осмотрел его с головы до ног. Кепка «БМВ», штаны на подтяжках и некогда белые кроссовки.

      – Нет, но они сделали много другого.

      – Чего, например?

      Его лицо искривилось в упрямой гримасе. Если они над ним издевались, он об этом ни за что не расскажет.

      – Как бы они ни поступали, так делать нельзя, Фабиан. Если кто-то плохо обращается с тобой,