Флоренс Адлер плавает вечно. Рэйчел Бинленд

тихие голоса. Стоило ли прерывать их ради такой мелочи, как марка? Фанни не хотелось вторгаться в занимавший женщин разговор о важных больничных делах. Она начала было разворачиваться, чтобы вернуться в палату, когда услышала голос одной из сестер:

      – Это одна из самых трагичных вещей, что я когда-либо слышала. – Фанни замерла на месте и вслушалась. – Вы можете себе представить, что вам бы пришлось ей рассказать?

      Пятерняшки. Фанни поспешила к двери сестринской и заглянула внутрь.

      – Есть новости? – в панике спросила она. Три сестры с сигаретами сидели вместе на велюровом диване. Фанни знала двоих – Бетти и Мэри, – а третью видела несколько раз в коридоре, когда та спешила куда-то по важным, как казалось Фанни, делам. Возможно, она работала в родильном зале или в операционной. Все три женщины вскинули на нее испуганные глаза. Бетти положила сигарету на край общей для всех пепельницы и вскочила, чтобы взять Фанни за руку.

      – Ты в порядке? Почему ты не в постели?

      Фанни заметила, что всегда занятая медсестра кончиками пальцев протерла уголки глаз.

      – Я хотела одолжить марку. Есть ли какие-то новости…

      Три женщины встревоженно переглянулись.

      – …о детках Дион?

      Прямо на ее глазах лица женщин поменялись.

      – Да! Да! – воскликнула Мэри. – Все дети живы! Это чудо!

      Бетти подвела ее к ротанговому стулу напротив дивана.

      – Садись, – сказала она, отодвигая с края туалетного столика стопку журналов, «Атлантик-Сити пресс» и пепельницу. – Положи ноги на стол.

      – Сигаретку? – спросила деловая сестра, предлагая пачку «Честерфилд».

      – Да, пожалуйста, – согласилась Фанни, протягивая руку.

      Мэри передала ей зажигалку. Фанни не курила уже дольше двух недель, и сколько до этого? Может, с вечеринки Ньюманов? Она глубоко затянулась. Сигарета символизировала что-то, что придавало вечеру праздничную атмосферу, будто женщины напротив Фанни были ее подругами, а не сотрудницами больницы, которым платили, чтобы они меняли ей простыни и приносили еду.

      – Какие последние новости о пятерняшках? – спросила Фанни, поглядывая на газету.

      Мэри развернула ее на нужной странице и передала Фанни. Там, на верху двадцать первой страницы, сиял заголовок: «ДВОЕ ИЗ ПЯТЕРНЯШЕК ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ХУЖЕ». Газета посвятила почти две полосы пятерым девочкам-близнецам, родившимся чуть больше недели назад в канадском Онтарио.

      Фанни не могла выбросить из головы эту историю. По словам газеты, за всю историю человечества было только тридцать случаев рождения пятерняшек. И ни одного, когда выжили бы все дети. То, что эти малютки продержались уже больше недели, было чудом.

      – Эдит говорит, что Мари, кажется, становится хуже, – сказала Бетти.

      Фанни отметила про себя, что Эдит – это имя вечно занятой медсестры. Затем она спросила:

      – Мари – это самая маленькая?

      – Да, – сказала Эдит.

      – Мне так нравятся все их имена – а вам? – спросила Мэри.

      Бетти