Флоренс Адлер плавает вечно. Рэйчел Бинленд

воздух, скрипели от груза ответственности. Фанни чувствовала, как внутри нарастает знакомое напряжение, как будто бы и у нее был рычажок, который стоило подкрутить. Она прошептала в ухо Айзеку:

      – Продолжай, – но едва только слова покинули ее, как он отстранился, выплескивая теплую лужицу на ее бледный живот.

      – Зачем ты это сделал? – спросила Фанни, хоть и знала ответ.

      – Я не хочу заводить еще одного ребенка в таких обстоятельствах.

      На глаза навернулись слезы, но их скрыла темнота.

      – А в каких захочешь?

      – Я не знаю, Фанни, – ответил он со вздохом. – Не в таких.

      Из всех знакомых Фанни мужчин, которых так или иначе затронул кризис, Айзек со своей работой на хлебозаводе был в наибольшей безопасности. В тяжелые времена их друзья и соседи могли отказаться от новых туфель и шляп, но вряд ли доходило до того, что они не могли позволить себе купить хлеб. Она догадывалась, что дела могут повернуться к худшему, но Фанни была уверена, что во всех обстоятельствах, кроме самых суровых, отец сможет защитить Айзека. Он уволит сколько угодно пекарей и упаковщиков, прежде чем выгнать с работы собственного зятя. Может, Айзек и не зарабатывал состояние, но бедность им не грозила.

      Прошло три года, прежде чем Айзек перестал отстраняться от нее. В первый раз Фанни подумала, что он просто ошибся. Но это повторилось две ночи спустя, а затем еще раз через неделю. Она ничего не сказала, опасаясь, что он опомнится, но начала надеяться, ждать тех моментов, когда его мускулы напрягутся, а дыхание начнет прерываться. Как в первые дни вместе, она обвивала его ногами и прогибалась в спине, позволяя телу прижиматься к мужу, пока он не вздрогнет. В темноте, ожидая, когда его дыхание вернется в норму и усыпит и ее, она пыталась убедить себя, что Айзек перевернул новую страницу, что его уступка являлась выражением уверенности. Но в глубине души она знала, что скорее всего Айзек просто сдался.

* * *

      – Единственное, что мне в этой палате непонятно, – сказала Фанни Айзеку, – так это где здесь радио.

      Айзек рассеянно оглядел комнату.

      – Почему ты считаешь, что тебе оно положено?

      – У других женщин вниз по коридору оно есть. По ночам его слышно.

      Айзек ущипнул себя за переносицу, как будто не мог до конца поверить услышанному.

      – Думаешь, я слишком много хочу? Конечно, с радио приятнее…

      – Тук-тук, – раздался голос из-за двери. Фанни села прямо, когда увидела, что это администратор МакЛафлин совершает утренний обход.

      – О, так у тебя компания, – сказала она и посмотрела на часы. – Мистер Фельдман, вы должны помнить, что часы посещения начинаются в девять. Сейчас только половина восьмого.

      – Так рано? – спросил он с сардонической усмешкой, но МакЛафлин это не развеселило.

      Фанни не знала, стоит ли спрашивать о радио, и надеялась, что Айзек это сделает вместо нее. МакЛафлин ее немного пугала, еще с прошлого лета.

      МакЛафлин начала читать больничную карту Фанни,