Казачья Молодость. Владимир Молодых

пойми, Софья, как мне хотелось увидеть южные степные станицы. Увидеть караван, прибывающий из Китая. Какие товары они везут в Россию. Просто увидеть китайцев, монголов – было для меня ново. В тот раз я привез тебе китайскую статуэтку Будды, а Влади – китайский веер с журавлями. Но их я не смог тебе лично передать: мы быстро разгрузились и срочно поплыли в обратный путь. Таково было решение Бутина. Ты была довольна подарком?

      – Да… – протянула она надутыми пухлыми губами. – А я тебя ждала…

      – Путешественников ждут из их странствий годами, – попытался пошутить я. – Ведь обстоятельства сильнее и человека, и его высоких чувств. Вот и мы не встречались, считай, пять лет. Ты только подумай! Мы организовали под руководством Учителя в гимназии музей. Музей природы края. На это уходило целое лето, а то и не одно.

      – Ваш учитель, как и все ученые, скорее люди порыва, научной страсти. А порыв кончится. Что тогда? Тогда их паруса странствий повиснут, как бывает на яхте в безветрие.

      – Нет, Софи, ты не права. Экспедиция – это не прогулка по бульвару. Порыв есть и он будет, но это порыв долга, порыв чести исследователя перед наукой и Отечеством. Ученые, делая открытия, как и землепроходцы, открывающие новые земли, они не думают, что о них скажем мы с тобою. Это не порыв безумства храбрых. Это люди высокого долга и в их паруса всегда дует попутный ветер…

      10

      После нескольких встреч с Софи, я заметил, как у нас пропал взаимный интерес друг к другу. Я еще раньше приглашал ее на раскопки, но все это она считала пустым занятием. Нет, какие-то еще встречи были, когда я бывал у Бутина. Он заметил мой интерес к журналам «Полярная звезда» Герцена. Я искренно любил порыться во всей пачке журналов. Но, помнится, еще среди лета Бутин познакомил меня с англичанином. Он берейтор. Готовит коней и всадников к скачкам. Так я попал в его школу. При мне был конь по кличке Рыжий. Именно его дал мне дядя, узнав, что я хочу пройти английскую школу верховой езды.

      – Ты, Яков, не волнуйся. Английская школа езды – лучшая в мире, – широко улыбаясь, обнажив свои лошадиные зубы, с крепким акцентом сказал Том – так звали англичанина – похлопывая коня по крутой шее.

      Сухопарый невысокого роста, в шляпе и сапогах из желтой кожи он чем-то напоминал мне ковбоя американского из какого-то журнала. Я мог бы его скорее увидеть где-то на ранчо или на родео. Бойкий, напористый с громким гортанным произношением. Он сразу представился жокеем и назвал свое имя. Я проникся к нему уважением уже потому, как он при мне одним махом сел в седло. Это было для меня тогда достаточно, чтобы уважать человека, как наездника.

      – Тебе, парень, хозяин дал такую возможность – пройти английскую школу верховой езды – это в будущем принесет тебе успех. Я бы ухватился за это обеими руками. Такой шанс, поверь мне, выпадает раз в жизни. Меня только травма посадила на трибуны, а я страстно любил свое дело жокея.