Апокалипсис местного значения. Книга 2. Николай Владимирович Андреев

волшебной палочки, проходили вместе с похмельем в течение нескольких минут. Так, напиваясь вечером, он, бывало, с наслаждением представлял себе, как утром следующего дня встанет с постели, подойдет к холодильнику, откроет его, достанет покрытую ледяными каплями бутылку, от прикосновения к которой всё тело покроется мурашками, нальет в теплый стакан водку и медленно со смаком выпьет ровно сто грамм. Потом закусит чем-нибудь солененьким и выпьет еще сто.

      «Ради предвкушения этих минут стоит иногда напиваться, – направляясь в магазин, думал Романов. – И жить, между прочим, стоит тоже».

      Внезапно его размышления были прерваны нежданной встречей. Перед самым входом в универсам, среди многолюдной толпы покупателей, он увидел женщину, одетую в золотистый длинный плащ и платок, завязанный узлом на шее подобно тому, как на картинах Петрова-Водкина завязаны платки у крестьянок.

      Романов узнал эту женщину. И обомлел от нахлынувшего на него счастья.

      Все дни, со времени знакомства с Ларисой Георгиевной, он непрерывно думал о ней. В своих мечтах встречался с ней в каком-нибудь достойном ее дорогом ресторане, говорил красивые слова, брал за руки, перебирал в своей ладони ее тонкие пальцы, прикасался к ним губами, но никогда – ни тогда, ни после – не смел даже надеяться на взаимность: настолько недоступной казалась она ему.

      Сделав шаг навстречу, Романов развел руками.

      – Лариса Георгиевна! – радостно и несколько фамильярно, воскликнул он: – Сколько зим!

      В ту же секунду перед ним, как из-под земли, выросли двое крепких мужчин.

      Лариса Георгиевна остановилась. Чуть сощурив глаза, посмотрела на него, произнесла: «А, это вы», и, еле заметно кивнув провожатым, сказала, что все нормально – это ее знакомый.

      Провожатые окинули Романова взглядом, каким злые псы осматривают любимого хозяйского кота, перед тем как уступить ему дорогу, и медленно отошли в сторону.

      Покосившись на мужчин, каждый из которых был выше его как минимум на голову, Романов вопросительно посмотрел на Ларису Георгиевну.

      – Не обращайте внимания, – Лариса Георгиевна небрежно махнула рукой в сторону провожатых. – Это мои друзья.

      – Я понял.

      Романов смущенно улыбнулся и после небольшой паузы принялся сбивчиво выражать свое сожаление по поводу того, что она так рано ушла из приемной отдела кадров экспедиторской фирмы.

      Лариса Георгиевна терпеливо выслушала его, а когда ей это наскучило, оборвала.

      – Простите… не помню, как вас звать. Мне тоже очень жаль, что так получилось, но, к сожалению, я очень спешу. Еще раз прошу меня извинить за то, что забыла ваше имя…

      – Ничего страшного! Буду рад познакомиться снова… Василий Романов.

      – Что вы говорите, – усмехнулась Лариса Георгиевна. – Совсем как поэта.

      – Вы знаете такого поэта?

      – Конечно.

      Поправляя платок, она подняла голову и, тщательно выговаривая каждое слово, процитировала:

      Мы растили детей, почитали отцов,

      Мы