Женщины без мужчин. Шахрнуш Парсипур

Когда повсюду толпы…

      – Ну, он когда выходит из дома, говорит, что на работу… А так, мне откуда знать.

      – Подумать только!

      – Подумать только! Кто знал, что сегодня такая красота к нам заглянет!

      – Ну что ты, зачем ты льстишь мне…

      – Где же тут лесть? Чай будешь?

      – Спасибо, с удовольствием, если тебе не затруднительно.

      Мунэс поднялась с места, чтобы принести чая, и Фаезэ тем временем выключила радио. Радио могло помешать им говорить. Слишком долго она сомневалась и раздумывала – дольше, чем было допустимо. Вскоре Мунэс вернулась и молча села напротив подруги.

      Фаезэ где-то читала, что, если у человека круглое лицо, значит, он родился дураком. Впервые прочитав это, она молнией метнулась к зеркалу и посмотрела на себя. Она знала, что её лицо не круглое. Ей много раз говорили, что она из лошадинолицых. Говорила это в основном её мать, со своей жалящей интонацией, которая потом годами царапает человеку сердце. Но тогда Фаезэ всё равно побежала к зеркалу, чтобы убедиться в том, что к дуракам не имеет никакого отношения. С тех пор она привыкла оценивать всем лица. У Амирхана лицо было четырёхугольное, с очень сильным квадратным подбородком. Но Мунэс уродилась круглолицей. С лицом круглым-круглым, как полная луна, соперничающая немножко с куриным яйцом.

      Вот уже десять лет Фаезэ считала Мунэс дурой, хоть та и была старше неё как минимум на десять лет. Но они по-прежнему были подругами, потому что, невзирая на злополучный изъян, в Мунэс была своя притягательность и дружить она умела. К тому же, очень скоро вырисовалась ещё одна причина: Амирхан. Теперь, если Фаезэ виделась с Мунэс, это было как из-за самой Мунэс, так и из-за Амирхана. «Если бы лицо Мунэс было хоть немножко продолговатым, до неё бы уже давно дошло устроить мою с Амирханом свадьбу», – часто думала Фаезэ. Много раз Фаезэ сокрушалась: «Несчастная, ну почему её лицо такое круглое?»

      Алие внесла в гостиную поднос с угощениями. Подруги пили чай, и Мунэс время от времени поглядывала на радио. Хоть она и была старше Фаезэ и находилась у себя дома, включить радио не решалась.

      «На улицах шумят?» – спросила она подругу.

      – Не то слово! Столпотворение.

      – Амирхан велел мне не выходить из дома. Сказал, там головы рубят.

      – Да, он верно сказал. Какой-то тип даже запрыгнул на моё такси.

      Фаезэ подумала, что не надо уводить разговор в никуда. Спросила:

      – Ты с Парвин не виделась?

      – Нет, уже месяц как.

      – А почему?

      – В последний раз у неё ребёнок болел. Сказала, краснуха. Лучше никому не приходить, чтобы потом не разносить повсюду заразу.

      – Ну и хорошо тогда, что не встречалась с ней.

      Мунэс посмотрела на Фаезэ исподлобья. Фаезэ ждала её слова, чтобы произнести следующую фразу, но та старая дева молча смотрела на цветы на ковре. Фаезэ пришлось снова начать самой:

      – Я в жизни своей такого бесстыжего человека, как Парвин, не встречала.

      На этот раз Мунэс на неё посмотрела. Глаза её были полны удивления.

      – Почему?

      Её «почему» прозвучало очень невинно. Фаезэ подумала, господи, что же оно