Женщины без мужчин. Шахрнуш Парсипур

Взяв сумку, устремилась вниз по ступеням.

      Мать сидела во дворе на кушетке и смотрела на пруд. Стук каблуков Фаезэ заставил её отвлечься. Она спросила:

      – Идёшь куда-то?

      – Да.

      – Не ходила бы, дочка, по всем улицам народ бушует.

      У соседей было включено радио, и его шум доносился во дворе. Фаезэ замялась. Мать была права. Мать вздохнула:

      – Чадру хотя бы накинь.

      Фаезэ молча вернулась в дом. Из-под сложенной одежды выудила чёрную чадру, которую надевала в траур, и, глядя в зеркало, накинула её на голову. Тяжёлые складки шёлкового джерси превратили её в нечто наподобие неправильного куба, на который следует смотреть только с одного бока. Если Амирхан там будет, обязательно её высмеет. Фаезэ нравилось, когда Амирхан её высмеивал, но не по таким поводам. Одно дело, когда высмеивает за то, что она замуж не выходит. Но если из-за чёрной чадры – это хуже некуда. Вдруг Фаезэ расплачется? Нехорошо будет плакать перед Амирханом. Фаезэ подумала, будь что будет, выхода нет. Она снова спустилась по лестнице, на этот раз в чадре.

      Мать больше ничего не говорила. Она уже давно не командовала.

      Фаезэ вышла из дома. Жили они в узком переулке. Рёв толпы доносился издали, но, к счастью, здесь была не главная улица, к тому же, очень быстро подвернулось такси. Фаезэ села в машину. Сказала:

      – На улицу Сазавар.

      Водитель посмотрел на неё в зеркало заднего вида. Такси тронулось.

      «Не боитесь? – спросил таксист. – Везде беспорядки».

      – Ничего не поделаешь.

      – Придётся сделать небольшой круг. Я по главной не могу. Опасно.

      – Ничего.

      Таксист ехал боковыми улицами. На каком-то из перекрёстков дорогу им ненадолго перекрыли. Кто-то стоял посреди мостовой и руками подавал знак остановиться. Несколько машин выстроились друг за другом. Потом этот мужчина с мостовой неожиданно перескочил на тротуар. Чуть ли не побежал. Кто-то гнался за ним. Мужчина свернул в переулок и больше не появился. Машины поспешно тронулись с места. Какой-то незнакомец вскочил сзади на такси Фаезэ. В руках у него был нож, и он стучал этим ножом по заднему стеклу. Фаезэ не смотрела на него. Согнулась, уткнула лицо в колени. Вдруг пожалела о том, что вышла из дома. Водитель резко затормозил. Фаезэ ударилась головой о переднее сиденье. Водитель со всей силы нажал на педаль газа, и Фаезэ отбросило назад. Незнакомца на багажнике швырнуло на мостовую.

      Водитель выпалил: «Говорил же, опасно. Вас довезу – и больше никаких пассажиров на сегодня!»

      Фаезэ не ответила.

      «Собака, чёрт бы побрал твоё любопытство! Несчастный! Сто раз тебе мать говорила, Мостафа, не выходи из дому!» – продолжал водитель.

      Фаезэ не ответила. Ей было неприятно, как мужчина таращится на неё всю дорогу в зеркало. Ей хотелось поскорее выйти.

      Наконец они доехали. Фаезэ положила таксисту в ладонь двухтуманную купюру. От прикосновения его руки ей стало так противно, что она не стала дожидаться сдачи. Открыв дверь