Крест и корона. Нэнси Бильо

в темноту. Я вошла внутрь, а следом за мной – Бесс со свечой. В углу я разглядела тюфяк, а на ней – длинное неподвижное тело.

      – Ты права, – заметил Том. – Здесь пованивает. Помощь вам нужна?

      – Это женская работа, – твердо сказала Бесс. – Возвращайся-ка ты пока обратно, мы тут пробудем минут десять, не меньше.

      Том крякнул.

      – И то верно. Не полагается покидать пост надолго. – Он подался назад и закрыл дверь. Я услышала, как повернулся в скважине ключ.

      Бесс поставила свечу на пол рядом с дверью и выхватила белье у меня из рук.

      – Я займусь делом, а вы поговорите с ним, – сказала она.

      Я стрелой бросилась через комнату.

      – Отец, проснись, это я, Джоанна. Прошу тебя, проснись.

      Он лежал, укрытый одеялом, и я потрясла его за плечо. Оно на ощупь было острым, костлявым. Видно, отец сильно похудел за это время.

      Он не просыпался, и я почувствовала, как волна страха затопила меня. Неужели мой отец умер в камере? Я протянула руку, потрогала его густые волосы; я едва видела его в слабом свете свечи. Наконец голова под моими пальцами шевельнулась, человек повернулся и открыл глаза.

      Это был не мой отец.

      – Нет! – воскликнула я. – Этого не может быть!

      Бесс подбежала ко мне:

      – Что случилось?

      – Это не мой отец.

      – Ну что вы, госпожа! Кто же это может быть, если не ваш отец. Хотя…

      – Что?

      – Мы ведь не назвали фамилию Стаффорд. Наверное, в этом коридоре содержится еще какой-нибудь узник из благородных, и Том решил, что его-то мы и имеем в виду. О, Господи!

      – Пошли обратно. Пусть Том отведет нас в камеру к отцу, – решительно заявила я.

      – Нет-нет, госпожа. – Бесс покачала головой. – Это невозможно. Боюсь, Том и так уже заподозрил неладное.

      И тут вмешался человек, лежавший на тюфяке, – он слышал наш разговор.

      – Я вас знаю, – хриплым голосом произнес он. – Джоанна Стаффорд, что вы здесь делаете?

      Я внимательно посмотрела на него. В его чертах не было ничего знакомого: огромные черные глаза на исхудавшем лице. Скулы торчат, бледные губы потрескались.

      – Это же я, Чарльз. – Он говорил с каким-то надломом. – Чарльз Говард.

      – Тот самый человек, за которого хотела выйти замуж леди Маргарита Дуглас! – ахнула Бесс.

      Я не верила своим глазам: этот живой скелет ничуть не напоминал того безрассудного и чванливого юного Говарда, который много лет назад дразнил меня в Стаффордском замке.

      – Чарльз, не может быть! Неужели это вы собирались жениться на королевской племяннице? – Он закрыл глаза и кивнул. – А ваш брат знает, что вы сильно больны? Герцогу Норфолку это известно?

      Бедняга задрожал всем телом, и я испугалась, решив, что с ним сделался припадок. Но он смеялся. По изгибу губ я наконец узнала Чарльза.

      – Прекратите. – Я похлопала его по трясущемуся плечу. – Вы сделаете себе только хуже.

      – Я скоро умру от легочной гнили, Джоанна. Именно этого и хочет мой братец. Этого хотят все. Смерть – лучший способ решить все проблемы.

      – Что