Крест и корона. Нэнси Бильо

быть, это архиепископ Кранмер?[17] Или Кромвель? Они оба приходили сюда допрашивать заключенных. – Чарльз задумался. – Эти двое – самые важные люди в стране. Но мой брат всей душой ненавидит архиепископа Кентерберийского и лорда – хранителя печати. Насколько мне известно, он их не уважает. И никогда не уважал.

      – Герцог их ненавидит? – удивилась я.

      – Его светлость, мой любящий брат, презирает простолюдинов, вознесенных на самый верх королем. И вдобавок они оба – враги старой веры.

      – Но герцогу старая вера безразлична – он вел армию на усмирение бунта, – недоуменно сказала я. – И перевешал всех мятежников.

      – Мой брат никогда не посмеет возражать против воли короля, но в душе он чтит старые традиции. – Чарльз пожал плечами. – Точь-в-точь как Гардинер.[18]

      – Вы говорите про епископа Винчестерского? – спросила Бесс.

      – Именно, – кивнул наш собеседник. – Если мой брат к кому и прислушивается, то к нему. Но нет, Гардинер к вам завтра прийти никак не может. Король рассердился на епископа и отправил во Францию, назначив постоянным послом. – Тут его снова начал сотрясать кашель – жуткий, душераздирающий. Когда Чарльз оторвал руку ото рта, я увидела на ней свежую кровь.

      В дверь раздался стук.

      – Ну, долго вы еще там? – донесся из коридора голос Тома.

      – Одну минутку! – прокричала в ответ Бесс. – Сэр, мы должны положить вас назад в постель, – обратилась она к Чарльзу Говарду.

      Тот кивнул и, когда мы укладывали его на свежее белье, прошептал:

      – Желаю удачи.

      Я поцеловала его впалую, словно пергаментную щеку:

      – До свидания.

      Бесс уже стояла у двери, дожидаясь меня.

      – Позвольте мне все-таки попытаться убедить Тома отвести нас к отцу, – взмолилась я. – Можно сказать, что ему тоже нужно поменять белье.

      Она покачала головой:

      – Из этого ничего не получится, госпожа. Боюсь, нас разоблачат, когда…

      Дверь открылась, и Том засунул внутрь голову:

      – Ну, закончили?

      – Да, – ответила Бесс. – Теперь только нужно отнести старое белье на сожжение.

      – Оставьте его в коридоре. Я сам за всем прослежу.

      Мы вышли, бифитер закрыл и запер дверь, но не повел нас назад по коридору, а остался стоять на месте. Я открыла было рот, собираясь изложить свою выдумку насчет отца, но тут же захлопнула его. Что-то странное почудилось мне во взгляде Тома, который пристально разглядывал меня. Увы, в руках у меня больше не было спасительной кипы белья, за которой можно спрятаться.

      – Я справился у офицера стражи, – медленно сказал он. – Тот не слышал, чтобы лорду Говарду или кому-нибудь еще приказали этой ночью сменить белье. Да и что за срочность: это всегда можно сделать утром. Как-то все это подозрительно.

      Сердце у меня упало.

      – Приказ был, – твердо сказала Бесс. – Думаешь, нам большой интерес работать по ночам?

      Том

17

Томас Кранмер (1489—1556) – один из отцов английской Реформации. Содействовал установлению верховенства короля в церковной иерархии.

18

Стефан Гардинер (1497—1555) – государственный и религиозный деятель, епископ Винчестерский. Активно участвовал в Реформации, а после смерти Генриха VIII во время правления королевы Марии так же активно содействовал рекатолизации Англии.