Эффект Нобеля. Андрей Владимирович Кадацкий

наморщил лоб, как будто размышляя. Актерства явно не хватало, четко прослеживалось – он получил все необходимые инструкции на любой расклад.

      – В таком случае я не могу гарантировать вашу безопасность.

      – И не надо. Мою безопасность гарантирует моя служба охраны.

      – Может, все-таки попытаемся найти компромисс?

      Усмешка исказила лицо миллиардера. Люди, непонимающие слова «нет», у Лугинина всегда вызывали злорадство. Он развернулся к собеседнику.

      – Я больше не буду разговаривать с «шестерками». Так и передайте Натану.

      – Какому Натану?

      – Тому джентльмену у колонны.

      ГЛАВА VIII

      Ротшильд

      18 июня 1815 года. Лондонская фондовая биржа.

      Огромный зал с колоннадами по краям. Лениво-людской муравейник. Джентльмены кучкуются, шаркают по полу, поглядывают в потолок. Полуденная зевота стыдливо прикрывается лощеными руками, глаза привычно косятся на одну из колонн.

      Рядом с колонной тучный мужчина лет сорока, с лицом омоложенной жабы, ворохом рыжих кудрей. Лысина спряталась под цилиндром, живот под рединготом брусничного цвета.

      – Как?! Вы до сих пор сомневаетесь в полезности Биржи? – Глаза джентльмена в черном сюртуке стали по фартингу. – Неужто вы не слышали слов Генри Моргана, впервые попавшего сюда?

      Собеседник отрицательно мотнул головой.

      – «Если б я знал, что на свете есть место, где можно быстро разбогатеть, черта-с-два я стал бы пиратом»!

      – Джентльмены! – Подошел мужчина в костюме с бархатным воротником. – Помяните мое слово – потомство пирата, сумевшего стать губернатором, обречено править миром!

      – Пари! Не думаю, что вот тот… – Черный сюртук указал на мужчину у колонны. – подвинется.

      Джентльмен чуть поодаль лишь саркастично улыбнулся. Дрогнуло скуластое лицо, обрамленное изразцами волос, едва растянулись пухлые губы. Ястребиный взор смягчился, подернулись мясистые уши.

      – Джордж, – окликнул он проходящего мимо.

      Лицо сонного пуделя вытянулось, глазки расширились до козырьков бровей. Нос-сосулька, учуяв знакомого, гулко задышал, подернулись бакены. Шея вытянулась из шелкового эпонжа.

      – О-о, мистер Рикардо! Человек, научивший меня торговать и гений экономики! Как?! И вы здесь? Вы же давно оставили этот суетный зал с мешком денег. Что вас заставило вернуться?

      – Кто хочет преумножить состояние, обязан сегодня быть на бирже. – Дэвид Рикардо протянул руку. – Я даже не уверен, где решается судьба мира – здесь или при Ватерлоо. Победит Веллингтон – облигации Англии взлетят до небес, Наполеон – бумагам конец! И конец… банку Англии.

      – Да что банку, всей Англии конец! Впрочем, собравшихся это волнует меньше всего.

      – Нет предела человеческой алчности! Надеюсь, я сегодня вновь поймаю птицу удачи. А что заставляет вас приходить сюда?

      – К сожалению, производство не приносит существенных прибылей, пока мало кто верит в мою идею. А мне необходимо кормить