Эффект Нобеля. Андрей Владимирович Кадацкий

готовы увеличить сумму в два раза.

      – Мало.

      – Назовите свою цену.

      – Десять тысяч, работа, служебная квартира.

      – Хорошо, мы подумаем.

      Раздались короткие гудки. Еще пять раз позвонили, пять раз обладательница товара нарасхват выдвинула требования.

      «Заломила ж я цену. – Журналистка поморщила носик. – Впрочем, возможно, это мой единственный шанс. Будь, что будет».

      Вера уронила голову, похлопала горящие щеки. Вновь запиликал мобильник. С поспешностью нажала:

      – Да-а.

      – Это снова Светлана Александровна.

      Следующий день прошел в переговорах с «Финансовым гуру», к вечеру стороны сумели договориться. Улыбка победителя сияла на женском личике, пальчики листали «Контакты» мобильника. Ноготок тыкнулся в искомый номер, локон откинулся назад, телефон приник к уху.

      – Алло, Люд! Это Вера… Узнала? Жаль, значит, богатой не буду, ха-ха-ха… но немного разбогатею. У меня потрясающая новость! Сбылась моя мечта – я покидаю наше тишайшее селенье и перебираюсь в Москву! Это надо отметить. Жду тебя в семь в «Буцефале». Не задерживайся.

      Фонари-солнца превращали ночь в день, студенческие гитары соревновались в итальянской мелодичности, южный ветерок дышал тысячелетним можжевельником. Гольц сидела у дремавшего бара, помешивая трубочкой вермут. Локоток разлегся на стойке, ладошка подперла щеку.

      – А вот и я! – К журналистке подсела шатенка с лучезарной улыбкой.

      Склонная к полноте Людмила, как всякая незамужняя женщина, держала себя в узде. Рыжие волосы будоражили, пятерка груди приковывала взгляд, отчетливая талия подчеркивала соблазнительность. Игривые глазки и звонкий голосок довершали складирование в штабели.

      – Наконец-то! – оживилась Вера. – Ты, как всегда, опаздываешь.

      – Привычка. – Люда пожала плечиками.

      – Я тебе не кавалер, чтобы томиться в ожидании, а лучшая подруга.

      – Прости. И не дуйся, пожалуйста. Бармен, мне то же самое!

      – И водки! Два по пятьдесят.

      – Значит, повод, действительно, значительный.

      – Ты даже не представляешь!

      Бздзинкнули рюмки, содержимое обожгло, носики сморщились. Человек за стойкой подставил блюдце с булочками, конфетами, дольками лимона.

      – Ну, рассказывай. – Людмила помахивала перед ротиком, борясь с першением.

      – Я взяла интервью у Лугинина.

      – Добилась своего. – Подруга расплылась в голливудской улыбке. – Как удалось?

      – Мужчины по своей природе азартны. Мы заключили пари, и я выиграла.

      – Надеюсь, ты не сильно рисковала?

      – Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Кстати, а не заказать ли нам шампанского?

      – Боюсь, мы так сегодня намешаем, что не доползем до дома.

      – Бармен, шампанского!

      – Позвольте, я вас угощу, – пробасил бородатый здоровяк, с бочкой вместо живота.

      Фамильярно положил лапу на плечо Людмилы, оскалился щербатым ртом. Женщина с трудом сбросила тяжелую руку.

      – Дамы не расположены к ухаживаниям, – вмешалась Вера, – отвали!

      – Тебя никто