Сублимация любви. Роман Мамин

слышалось повсюду. Крики другие, гомон другой: лязганье доспехов, ржание лошадей, надрывный лай обеспокоенных собак.

      Невеста выглянула в распахнутое оконце и оцепенела: её жених верхом на коне в сверкающих рыцарских доспехах что-то кричал, размахивая длинным древком знамени, на котором красовался его фамильный герб. Глаза возлюбленного горели безумным огнём. Заметив в окне невесту, он радостно прокричал ей:

      – Любимая, я ухожу воевать за Гроб Господень!

      Ничего не ответила невеста, лишь вскрикнув, маленькой ладошкой прикрыла ротик, и в смятение, не заплетённая, в одной сорочке побежала к нему, как если бы была птицей. Она бежала, боясь, что пока будет бежать длинными, гулкими галереями замка, он устремится прочь спасать мир, и она никогда, никогда больше не увидит любимого!

      – Как же!.. Как же я? – сквозь слёзы пролепетала несчастная невеста.

      – А ты? Ты будешь ждать меня, любимая! – радостно прокричал юный рыцарь, и конь, подзадоренный настроением хозяина, кружился, пританцовывая на месте. – Я вернусь с победой!

      Сердце зашлось. Не смогла вымолвить и слова: рыдания душили, ком из крика обречённости сдавил горло.

      – Как ждать?! Я не хочу ждать! Я люблю тебя! Я хочу быть твоей женой, хочу родить тебе сына! – взмолилась невеста, протягивая к нему руки, уже не стыдясь своей любви и своего отчаянья. – Как же… как же так? А наша свадьба?

      – Да-да, конечно, ты родишь мне сына, но сначала я… – и он, мальчишка, красноречиво махнул мечом. – Я изрублю всех, всех сарацин!

      – Возлюбленный мой! – молила, отчаянно хватая за поводья, юная невеста. – Не уходи! Прошу тебя!..

      Но не слышал её слов рыцарь! Безрассудно был весел и горд собой: он выбрал подвиг и славу во Христе, он тот, пред кем лежат невиданные земли и сказочные сокровища, он тот, кто прославит свой род…

      По скрипучему, перекинутому через глубокий ров мосту с бравой песней уходил отряд крестоносцев, новенькие доспехи сверкали на солнце, стяги развевались на ветру, и казалось, весь мир сейчас уходил вместе с рыцарями сражаться за Гроб Господень. Женщины обливались слезами. Лишь странник стоял с высоко поднятой головой и вслед новоявленным крестоносцам потрясал посохом:

      – В Иерусалим! В Иерусалим!

      Но едва рыцари скрылись из виду за дальними холмами, он повернулся к плачущим женщинам и ехидно сказал: – Вот так и меня послали спасать Гроб Господень… речи крестоносцев… двадцать лет назад!

      – Как двадцать лет?! – Невеста рванулась было вперёд догнать любимого и остановить его. – Как двадцать лет! Нет!

      – Нет! – криком наполнилась долина. – Нет! – кричала вчера ещё беспечная юная невеста, а сегодня уже горькая вдовица. Да разве она вдова? О, нет! Нужно ждать… он вернётся! Вернётся очень скоро! Обязательно вернётся, не пройдёт и года…

      …Сначала прошло пять лет – невеста расцвела, похорошела, стан округлился, девичья угловатость сменилась нежными формами. Много приходило рыцарей свататься к богатой красавице.